А также о том, как к их опасной работе относятся члены семьи.
Диски для штанги парализовали движение в Речице на несколько часов
Перестану бояться — уйду
Гомель, войсковая часть 5525. В учебном классе нас ждут представители одной из самых опасных профессий.
— В День защитников Отечества хотим рассказать о службе людей, которым даже в мирное время приходится рисковать жизнью, — объясняем им причину визита.
Военнослужащие не возражают, начинаем разговор. В числе главных задач саперно-пиротехнической группы — обнаружить, обезвредить и уничтожить опасные предметы. Зона действия — Гомельская область, за исключением Жлобинского, Октябрьского, Светлогорского и Рогачевского районов.
— За прошлый год саперы войсковой части 5525 обезвредили 358 боеприпасов, в основном времен Великой Отечественной войны, — рассказывает молодой командир.
При этом просит не называть его имя и фамилию. Самый горячий, в прямом смысле слова, период — весна-лето, но и зимой работы хватает. В январе в деревне Буйновичи Лельчицкого района группа обнаружила 100-килограммовую авиационную бомбу. Из стога сена саперы извлекли снаряд послевоенного образца. Как оказалось, ее притащил пожилой мужчина, который запретил своей супруге кому-либо сообщать о находке. Через несколько лет “добытчик” умер, а женщина случайно обнаружила боеприпас и заявила в милицию.
Судя по состоянию предмета, дедушка пытался его распилить. И как осколочно-фугасная бомба, находившаяся в боевом состоянии, не взорвалась — до сих пор не понятно. Саперы уничтожили ее на полигоне и сняли видео.
— Не страшно работать? — интересуюсь.
— Конечно, страшно, — отвечает старший техник пиротехнических работ Дмитрий Хузеев. — В группе я больше десяти лет, до этого служил на базе хранения боеприпасов. Всегда говорил: как только перестану бояться — напишу рапорт и попрошу перевести на другую должность. Страх — важное условие в нашей профессии, но он должен быть подконтрольным.
Сапёры-любители
Пожилому мужчине из Буйновичей крупно повезло: в момент распила его жизнь висела на волоске, хотя он этого явно не понимал. По словам саперов, обычно попытки самостоятельно обезвредить опасную находку заканчиваются трагически. У людей создается ложное впечатление, что боеприпасы, пролежавшие в земле больше 70 лет, неопасны. Два года назад житель Калинковичей услышал хлопок. Выбежав на улицу, увидел на земле раненого соседа. На месте оперативно-следственная группа обнаружила паяльную лампу, сантехнический ключ, ведро и фрагменты минометной мины. Видимо, погибший пытался достать взрыватель.
Ещё один случай: 5 декабря 2007 года на бульваре Металлургов в Жлобине раздался мощный взрыв. В результате погиб 26-летний мужчина. Волна разбросала его останки в радиусе 100 метров, повредила стекла многоэтажного дома. Установлено, что жлобинчанин занимался раскопками в местах боевых действий времен Великой Отечественной войны. Дома у него нашли справочник по стрелковому оружию, патроны, гильзы, части взрывных устройств. Его погубило неосторожное обращение с боеприпасами.
— Даже сейчас мы находим снаряды в идеальном состоянии. Помню, как откопали немецкий ящик. Внутри были минометные мины, на которых даже чернильный оттиск герба сохранился. Как говорится, бери и заряжай, — вспоминает Дмитрий.
“Грибные” места
За годы работы у саперов бывало всякое. Пять лет назад, например, в лесу в Калинковичском районе группа нашла нетипичную авиабомбу весом полтонны. ФАБ-500 уничтожили на месте, так как бомба была со стоящим на взводе взрывателем, это значит, могла детонировать от малейшего воздействия. К слову, воронка после уничтожения снаряда превысила 10 метров в диаметре при глубине более двух метров.
Однако найти гранату или другой взрывоопасный предмет можно не только в местах боев. В прошлом году мужчина из Костюковки копал траншею под будущий гараж и лопатой наткнулся на что-то металлическое. Подумал, что старая труба. Обкопав, понял, что ошибался и сообщил в милицию. Саперы распознали авиабомбу ФАБ-100. У снаряда сохранился взрыватель, работа экскаватора привела бы к взрыву.
В прошлом году в доме № 28 на проспекте Ленина в Гомеле разбирали старые конструкции кровли на чердаке и нашли две гранаты. Ими оказались РГД-33 советского производства времен Великой Отечественной войны. Саперы говорят, что взрывоопасные предметы находили даже в утеплителе магистральных труб.
Бывают и сообщения о самодельных взрывных устройствах, хотя такие случаи редкость. Семь лет назад в магазине “Вёсны”, что располагался недалеко от железнодорожного вокзала в Гомеле, прогремел взрыв. Злоумышленник сделал заряд из пороха. Как говорят профессионалы из группы, сработал грамотно. Благо никто в результате серьезно не пострадал.
В 2008 году в Жлобинском районе мужчина ставил на звериных тропах растяжки из гранат и мин Великой Отечественной. После того как охотник пропал, его пошел искать товарищ. Подорвались оба, причем мужчина, ставивший ловушки, погиб. Группа три дня обследовала лес, чтобы обезопасить массив и местных грибников.
Для перевозки взрывоопасных предметов используется спецтранспорт
Главный помощник
Сапёр ошибается дважды: первый — когда женится, второй — при выборе профессии, шутит старший инструктор кинологической службы Юрий Науменко. Он и его четвероногий друг Ральф первыми подходят к брошенным и подозрительным предметам.
— За 23 года у меня было четыре собаки, но только две из них заступили на службу. Не каждое животное нам подходит. Пес прежде всего должен быть спокойным и аккуратным. Предположим, мы приехали на вокзал, где кто-то оставил черный пакет. Что в нем: колбаса или взрывное устройство — неизвестно. Собаки, которые работают на поиске наркотиков, могут надкусывать и царапать находку, нашей — запрещено. Ее задача подойти, понюхать и дать сигнал. Ральф, учуяв взрывчатое вещество, садится. Лаять, к слову, тоже нельзя, так как есть взрывные устройства, которые детонируют от шума, — рассказал Юрий.
По его словам, на подготовку собаки требуется около трех лет, из них полтора — только на социализацию. Агрессии к людям у животного быть не должно: ищейки у саперов не носят намордник — он притупляет обоняние у четвероногих помощников.
Любопытно, что пес выполняет свою работу безошибочно. Табак, перец, кофе — чем ни маскируй, он почует знакомый запах и подаст сигнал. Кстати, Ральф в этом деле официально один из лучших в стране. Они с Юрием — чемпионы и неоднократные призеры открытого чемпиона по служебному многоборью кинологов с собаками специального назначения.
Раз месяц Юрий Науменко и Ральф проходят учения, ищут так называемые “слепые” закладки
— А женщины в вашей профессии есть?
— Нет, в нашей стране сапер — не женская профессия. Хотя в России, например, таких ограничений нет. А интерес был: несколько лет назад к нам в группу требовался кинолог, звонило много представительниц прекрасного пола, — отвечает Юрий.
Лихие 90-е и “звонкие” нулевые
В 1990-е саперно-пиротехническая группа работала в тандеме со следователями и прокуратурой при расследовании дел банды Морозова.
— Помню, как проверяли дачу одного из участников. Двухэтажное строение, на территории имелся пожарный водоем, около 100 квадратных метров. Мы предполагали, что в нем преступники могли утопить трубу, которой совершили убийство, — говорит Юрий. — Прошли с металлоискателем — сплошной звон. Решили стать группой шесть-восемь человек, плечом к плечу, и начать прочесывать дно. Нашел трубу я. Радость от того, что помог следствию, не описать словами.
В другом доме, тоже связанном с бандой Морозова, группа обнаружила тайник. Проверяли заброшенное жилище по улице Кирова и под шифером нашли сверток. Развернули: оказалось, деньги. Пересчитали — десять тысяч долларов. В 2000-м у саперно-пиротехнической группы преобладали выезды на заминированные объекты. Чаще всего вызывали в школы. Случалось, за день выезжали по два раза. Разумеется, большинство из них ложные. Потом звонки сократились в десятки раз. Саперы это объясняют тем, что ужесточилась ответственность. Хотя бывают и исключения. Сообщение 2 января о минировании одной из касс “Белавиа” — тому подтверждение.
Напоследок мы спросили у саперов, как на их работу смотрят семьи. Командир саперно-пиротехнической группы ею еще не обзавелся, супруга Дмитрия Хузеева сама находится на службе, к рискам относится с пониманием. А Юрий Науменко предпочитает дома об опасной работе не говорить.
