Семейная комедия “Чебурашка” стала самым кассовым фильмом в истории российского кинопроката, при этом не все знают, что к нему приложили руку белорусские сценаристы.
Как возникла идея снять новую киноисторию про Чебурашку, почему главного героя называют “белорусской ушастой овчаркой” и ждать ли продолжения приключений мохнатого зверька? Эти и другие вопросы журналисты Sputnik в Гомеле задали сценаристам “Чебурашки” – своим землякам Анатолию Молчанову и Вячеславу Зубу, не так давно переехавшим из областного центра в Москву.
Сборы фильма уже перевалили за шесть миллиардов рублей. Пока критики спорят, зрители продолжают (и это спустя полтора месяца после премьеры), скупать билеты, чтобы посмотреть киноленту.
Примечательно, что из четырех сценаристов студии Yellow, Black and White, которые работали над созданием фильма, трое – Виталий Шляппо, Вячеслав Зуб и Анатолий Молчанов – из Беларуси. И, кстати, это не первый удачный проект наших земляков. Они же являются авторами таких известных кинопроектов, как “Кухня”, “Холоп”, “Отель Белград”, “Два холма” и других. Об успехе нового фильма – большое интервью с белорусскими сценаристами.
Сценаристы “Чебурашки” Вячеслав Зуб и Анатолий Молчанов
Замахнулись на святое
– Когда и у кого возникла идея снять фильм про Чебурашку?
Молчанов: Три года назад в разгар пандемии наш продюсер Виталий Шляппо (генеральный продюсер студии Yellow, Black and White и руководитель авторской группы фильма “Чебурашка” – прим. Sputnik) позвонил и сказал, что есть предложение замахнуться на святое – сделать фильм про Чебурашку. Причем, идея была не в том, чтобы экранизировать уже всем известный советский мультфильм, а создать новую оригинальную историю. Виталий собрал креативную группу из нас и Василия Куценко. И мы вчетвером приступили к работе.
– Удивились такому предложению?
Зуб: Испугались! Понимали, что риски облажаться огромные. Чебурашка – любимый всеми мультипликационный герой, персонаж детских книг, на которых выросло не одно поколение. Можно сказать, он часть нашего культурного кода. Конечно же, мы понимали, что нельзя испортить тот светлый образ, который был создан до нас. Поэтому подошли к сценарию со всей степенью ответственности. Максимально пропускали все через себя, старались вложить душу.
Молчанов: Да, было очень страшно все испортить. Мы ведь знаем примеры ремейков, когда авторы переписывали классику, осовременивали ее, позволяли шутить ниже пояса и в итоге получалось плохо. Наш герой – милый, трогательный, забавный. Таким его знали многие поколения, поэтому мы изначально договорились не нарушать этот ламповый мирок. К счастью, и режиссер, и продюсеры нас в этом поддержали.
Кадры со съемок фильма. Фото из личного архива Анатолия Молчанова
– То есть изначально, кроме желания сделать добрый хороший фильм, ничего не было. С чего начали работу?
Молчанов: С мозгового штурма. У каждого сценариста собственные методы. У нашей команды за много лет выработалась своя методика. Мы садимся за стол и начинаем мозговой штурм, то есть, говорим-говорим-говорим. Каждый высказывает свои мысли и идеи по теме, причем, они могут быть самые разные – как логичные, так и абсурдные. Все происходит хаотично. Но в итоге из какой-то, казалось бы, случайно брошенной фразы, ассоциации, предложения может развиться целый сюжет. Это сложно описать словами. Но именно из этого в итоге постепенно и создается фильм.
– Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…
– Да, все как у Анны Ахматовой…
– И сколько времени длился этот штурм?
Зуб: Год. Сначала собирались два-три раза в неделю. А потом, когда уже был создан поэпизодник и нужно было прописывать диалоги, встречались каждый день. И это не так весело, как может показаться со стороны. Здесь уже не только и не столько творчество, сколько ремесло, рутина, применение технических навыков. Когда надо просто брать и делать – тщательно прописывать каждую фразу, работать в любом настроении, в любом состоянии.
Молчанов: Повторюсь, что мы на протяжении всей работы чувствовали груз ответственности. Это не сериал, где зритель на 112-й серии пятого сезона может простить сценаристу какие-то оплошности. Здесь мы понимали, с чем имеем дело, поэтому не позволяли себе расслабляться ни на минуту.
Кадры со съемок фильма. Фото из личного архива Анатолия Молчанова
Кто из актеров самый крокодилистый
– На каком этапе стало понятно, что крокодила в привычном всем образе не будет, а будет Гармаш?
Молчанов: То, что Геной будет человек, мы определились в самом начале. Сначала придумали ему характер. Потом попытались сами выяснить, почему он такой злой и хмурый? Оказалось, что у него есть семья и вот такая непростая история из прошлого. Ну а дальше уже в дело вступил Чебурашка, который всю эту трагедию разрешил и объединил в итоге семью.
Зуб: Кстати, уже на этапе сценария знали, кто будет Геной. Задали себе вопрос, кто из российских актеров самый крокодилистый? И все единогласно ответили – конечно, Сергей Гармаш.
Кадры со съемок фильма. Фото из личного архива Анатолия Молчанова
– Шапокляк и ее Крыска Лариска тоже непривычно выглядят…
Молчанов: Шапокляк, по задумке, выступала антагонистом истории, поэтому вполне естественно было наделить ее властью над нашим Геной. Придать ей могущества. Так появился образ влиятельной дамы, владелицы крупной шоколадной фабрики (ее сыграла Елена Яковлева – прим. Sputnik). А вот дальше подключился цех костюмеров, которые просто очень круто сделали свою работу. Чем мы им очень благодарны.
Зуб: Кстати, костюмами для фильма занималась Наталья Каневская, дочь Леонида Каневского – ведущего передачи “Следствие вели…”. А вот Дмитрий Лысенков, исполнивший роль Лариона (прототип Крыски Лариски), придумал многое сам в своем образе, например, жест – шевелить носом как мышь.
Кадры со съемок фильма. Фото из личного архива Анатолия Молчанова
– Кстати, про драматические моменты. Фильм заявлен как семейная комедия, а в итоге даже мужчины, и мы это лично видели, не один раз роняли слезу во время просмотра.
Молчанов: Мы долго обсуждали, стоит ли в детском произведении закладывать такую серьезную драму. Сомневались, стоит ли в сказке людям плакать. Но современное кино становится сложнее и часто дрейфует между жанрами. Все чаще драма вмешивается с комедию и наоборот. Драматическая линия в Чебурашке появилась потому, что захотелось придать фильму больше смысла, веса, да и что греха таить, интереснее придумывать что-то более сложное.
Зуб: Кстати, после того как испытаешь эмоцию от драмы, комедия работает еще лучше. Так сказать, на контрапункте.
Кадры со съемок фильма. Фото из личного архива Анатолия Молчанова
Почему “белорусская ушастая овчарка”?
– С какими сложностями столкнулись во время создания фильма?
Зуб: Самые большие сложности, наверное, были у тех, кто работал с компьютерной графикой и создавал Чебурашку. У команды сценаристов никаких сложностей не возникало. За исключением нарастающего с каждым днем чувства ответственности перед будущим зрителем. Все, что мы прописали в сценарии, воплощалось на съемочной площадке.
Кстати, далеко не всегда так бывает. Часто автор нафантазировал сюжет, а режиссер говорит – это невозможно по тем или иным причинам. И таких причин может быть десятки – от чисто технических до финансовых. Но в этот раз у нас была такая команда и такой режиссер, что все, что мы написали, было реализовано.
Молчанов: Часть съемочных дней проводилась в Сочи, и группе очень не повезло с погодой – всю неделю лил дождь. Но даже это не смогло выбить команду из графика. Все очень хотели сделать это кино, поэтому работали четко и слаженно. Например, для съемок самой первой сцены составили даже таблицу, в каком месте в это время самые спелые и крупные апельсины. Нужно было понимать, в какую страну лететь за самыми красивыми кадрами.
– И куда в итоге полетели?
Молчанов: Было два варианта – Аргентина и Абхазия. Выбрали Абхазию.
– Один вопрос, который не давал нам покоя весь фильм. Почему Чебурашку, которого, как известно, знает каждая дворняжка, в фильме никто из героев не узнавал?
Зуб: Это называется художественный допуск, и мы на него пошли намеренно. Если этого не сделать, а играть в реальность, то все эти объяснения и подробности отвлекут зрителя от основной магии фильма и разрушится сказка.
Кадры со съемок фильма. Фото из личного архива Анатолия Молчанова
– Почему тогда Гена выдавал его за “белорусскую ушастую овчарку”?
Молчанов: Ну это привет от сценаристов. Мы ведь из Беларуси. Были бы сценаристы из Казахстана, возможно, была бы казахская.
В Москве белорусов очень любят.
– Кстати, еще недавно вы жили в Гомеле. Как попали в московские сценаристы?
Зуб: Все началось с КВН. А КВН у нас начался еще в школе. Я жил и учился на Сельмаше, Анатолий – в Западном микрорайоне.
– Районы, скажем прямо, не очень располагающие в то время к шуткам…
Молчанов: Да. Но мы все-таки пытались шутить. Участвовали сначала в школьных фестивалях КВН, потом в университетских. Тогда и познакомились с Виталием Шляппо, в те годы он уже был чемпионом Высшей лиги КВН 1999 года. Виталий пригласил нас писать сценарии для скетчей “Даешь молодежь”, “Папины дочки”.
Некоторое время мы все это делали удаленно из Гомеля, а потом нас позвали в Москву. Вообще в Москве белорусов очень любят. Наверное, за то, что мы люди без пафоса, очень старательные, готовы много работать.
Кадры со съемок фильма. Фото из личного архива Анатолия Молчанова
– Скажите честно, ожидали, что у Чебурашки будет такой успех?
Молчанов: Скажем честно, для нас это был шок. Летом некоторые кинотеатры закрывались, люди перестали ходить в кино. Поэтому, естественно, никто не ожидал такого успеха. Конечно, мы рассчитывали на результат, но он был в разы ниже того, который мы получили.
– Вы как-то это можете объяснить?
Зуб: Это никто не может объяснить. И это невозможно спрогнозировать. Никогда не знаешь, что выстрелит, как пойдет, какие актеры придут и как они будут с образом героев сходиться. Тут много факторов. Но, видимо, в этот раз все совпало. Все очень старались – и мы, и актеры, и режиссер, и костюмеры.
– Ждать ли Чебурашку-2,3,4,5…?
Молчанов: Не к нам вопрос. Но мы бы очень хотели еще поработать над этим проектом.
