Настоящий Остап Бендер не был сыном лейтенанта Шмидта. Он представлялся председателем ЦИК Узбекистана.
Тургун Хасанов
Русскоязычным читателям хорошо знакома ставшая крылатой фраза о сыне лейтенанта Шмидта, впервые появившаяся на страницах романа Ильфа и Петрова «Золотой теленок». Однако писатели вовсе не выдумали схему описанной махинации, а лишь иронично описали реально существовавший обман.
Последствиями произошедшего большевистского переворота стали всеобщий хаос, дезорганизация и голод. И потому вполне объяснимо появление в стране многочисленной армии мошенников, любителей ловить рыбку в мутной воде.
Одной из распространенных схем мошенничества стало использование имени сына известного бунтаря и революционера — морского лейтенанта Петра Шмидта. Это был довольно эффективный и быстрый способ заработка. Описанный в романе обман осуществлялся обычно в небольших провинциальных городках, официальные власти которых – вчерашние пролетарии и крестьяне – не отличались особым интеллектом и грамотностью. Характерными чертами большинства этих людей было угодничество перед вышестоящими и боязнь потерять место. Мошенникам той поры была хорошо известна примитивная психология провинциальных руководителей. И потому довольно незамысловатая «операция» давала вполне ощутимые плоды.
Заключалась она в следующем: в кабинет главы области или города входил моложавый мужчина и представлялся сыном лейтенанта Шмидта, оказавшегося в щекотливом положении. Он, якобы приближаясь к станции назначения, был обворован в поезде и лишился вещей, денег и документов. И провинциальные деятели, поверхностно знакомые с именем легендарного революционера, просто не решались отказать в помощи сыну лейтенанта Шмидта. Даже сомневающиеся допускали ничтожный шанс, что что перед ними стоит настоящий отпрыск лейтенанта. В случае отказа в помощи местную администрацию ожидала страшная кара: сыну прославленного революционера достаточно было написать жалобу в Москву, за которой непременно последовала бы проверка. А за большей частью провинциальных вождей водились всевозможные грешки, до которых могли докопаться столичные партийцы. Поэтому местная власть предпочитала отделываться малой кровью: деньгами, талонами на питание, провизией. И, облагодетельствовав «сына», они с нетерпением ждали скорейшего его отъезда из города…
Первый прототип
Андрей Миронов в роли Остапа Бендера. Кадр из фильма “Двенадцать стульев” 1976 года
Романом Ильфа и Петрова «Золотой теленок», впервые изданным в 1928 году, семь последовавших десятилетий буквально зачитывалась советская страна, а его главный герой Остап Бендер стал популярнейшим персонажем русской литературы двадцатого столетия. Историкам отечественной словесности и наиболее любопытным читателям была известна и личность человека, послужившего прототипом этого литературного героя. Им оказался знакомый обоих авторов Осип Шор, которого родные и близкие называли именем Остап. Этот одесский авантюрист в юности перепробовал себя в различных ипостасях: он был подставным женихом, художником–аферистом, разъездным гроссмейстером и даже выступал с цирковыми номерами. Немного позднее он стал сотрудником уголовного розыска, грозой одесских налетчиков, который по популярности не уступал в Одессе самому Мишке Япончику. С писателями Осипа познакомил его близкий друг Валентин Катаев, брат Евгения Петрова. Полная самых невероятных приключений жизнь этого человека и стала основой романа. Оставив своему герою имя Остап, авторы наделили его экзотической фамилией Бендер, позаимствовав ее у мясного торговца — соседа по дому Ильи Ильфа…
Главный герой
17 ноября 1998 года произошло случайное событие, которое добавило некую новацию в образ Бендера и несколько поколебало роль Осипа Шора как единственного прототипа героя романа. В этот день молодой историк, сотрудник Национального архива Республики Беларусь Илья Курков работал над своей плановой темой, которую необходимо было завершить до конца текущего года. К окончанию рабочего дня, перебирая архивные дела 1920-х годов, утомленный чтением документов исследователь обратил внимание на показавшийся ему чужеродным текст с «азиатскими вкраплениями», в котором фигурировал «…председатель ЦИК Узбекской ССР» и «несколько сотен шелковых коконов».
Хорошо образованный и любивший русскую классику историк при этом вспомнил строки из дилогии об авантюристе Бендере: «Остап обещал подарить очаровательной хозяйке несколько сотен шелковых коконов, привезенных ему председателем ЦИК Узбекистана…», «Остап все время произносил речи, спичи и тосты. Пили за народное просвещение и ирригацию Узбекистана…» «Не много ли географических совпадений? – подумал минский историк. — Интересно, что тут за документы в деле?..»
Усталость как рукой сняло, Илья с интересом стал знакомиться с подборкой материалов о похождениях авантюриста, причем не простого — выдающегося. Вот тебе и «коконы»! Да тут готовый сюжет «Золотого теленка»! Обаятельный самозванец вымогает деньги у доверчивых руководителей советских учреждений. И не в романе, а в реальной жизни, на дворе 1925 год. Но, если так, — получается, что Ильф и Петров вполне могли знать о нем, а потом уже написать свою книгу. Нет, надо спокойно разобраться… На следующий день Курков известил о своей находке профессиональных минских филологов…
Тургун Хасанов, он же Файзулла Ходжаев, он же Бендер
Файзулла Ходжаев
Так, совершенно случайно в 1998 году в одном из архивов Беларуси было найдено дело некоего Тургуна Хасанова, в котором литературоведы нашли немало бесспорных совпадений с образом великого комбинатора. Хасанов в 20-е годы XX века, покинув родные пределы, ездил по стране, представляясь в госучреждениях главой Узбекистана, у которого в пути украли деньги и документы. Единственным сохранившимся у него документом была справка, выданная аферисту в Крыму, подтверждающая, что он действительно председатель ЦИК Узбекской ССР Файзулла Ходжаев. С этой бумажкой за подлинной подписью председателя ЦИК Крымской республики Вели Ибрагимова/Ибраимова, имевшего неосторожность поверить «коллеге» на слово, «сын лейтенанта Шмидта» путешествовал по СССР, получая у доверчивых чиновников деньги… Однако, как гласит поговорка, все имеет свой конец. Кульминация описываемых событий произошла 8 августа 1925 года, когда явившийся в кабинет к председателю Гомельского губисполкома Егорову «Файзулла Ходжаев» привычно попросил выдать ему 60 рублей.
Почетного гостя бросились ублажать — немедленно выдали деньги, усадили в президиум заседания губисполкома, а потом на казенном автомобиле повезли куда-то на банкет, затем — в театр, потом — в исполкомовскую гостиницу. Однако высокий азиатский гость почему-то вызвал подозрение у начальника милиции Матвея Хавкина, который разыскал в библиотеке номер журнала «Красная нива» с портретами всех председателей ЦИК союзных республик и… решился на силовую акцию. Вернувшегося навеселе глубокой ночью в номер «Ходжаева» встретили люди в форме с характерными петлицами. Но задержанный ими человек проявил необыкновенное хладнокровие и предложил вместе отправиться на переговорную станцию, где он вызовет товарищей Калинина или Сталина, которые и разрешат возникшее недоразумение. Матвей Хавкин воздержался от переговоров по прямому проводу с товарищем Сталиным, но зато произвел личный обыск, при котором за подкладкой пиджака была найдена справка на имя Тургуна Хасанова об освобождении по амнистии из мест заключения.
Итак, фигурант найденного Ильей Курковым уголовного дела – 27-летний Тургун Юлдашевич Хасанов, который оказался уроженцем узбекского города Коканда, уездного центра Туркестанского генерал-губернаторства.
Гомель стал финальной точкой всесоюзного путешествия Хасанова. После задержания оказалось, что на счету «узбекского комбинатора» уже были несколько десятков обманутых руководителей крупных городов страны: Новороссийска, Ялты, Симферополя, Харькова, Полтавы и т.д.
Как мы можем сейчас судить, многое в нем совпадало с литературным образом. Того же возраста, что и Бендер, он обладал представительной наружностью, раскованными манерами, да и стиль жизни был таким же наконец. Путешествуя по городам и весям СССР, молодой человек легко брал деньги в исполкомах и прочих важных домах, пользуясь всего лишь удостоверением, «выданным взамен украденного в поезде». Из документа должностные лица узнавали, что их гость не кто иной, как председатель Центрального исполнительного комитета Узбекской ССР Файзулла Ходжаев. Из дела было видно: получив «ибраимовский» документ, «Ходжаев» стал действовать особенно нагло: в Новороссийске, например, он вызвал главу местной исполнительной власти прямо к себе в номер, где и сообщил в дружеской беседе о «странном случае в дороге», похищенном портфеле и т.п. Деликатно, но твердо попросил 100 рублей, каковые моментально и получил.
В столице советской Беларуси события развивались особенно любопытно. Явившись в республиканский ЦИК, Хасанов с похвальной систематичностью и выдержкой попросил не 60-100 рублей, как в прочих городах, а целых 500 (для сопоставления: месячная зарплата служащего была в ту пору около 40 рублей). Очевидно, платежеспособность Беларуси была оценена им выше платежеспособности Крыма и Украины. Но люди из приемной главы республики решили оказать гостю поддержку не из республиканского бюджета, а из средств представительства Узбекской ССР в Москве, о чем и была послана телеграмма в тогдашнюю столицу Узбекской ССР Самарканд. Узбекский полномочный представитель, похоже, с перепугу срочно перевел 500 рублей в Минск…
«Крестным отцом» мошенника можно считать руководителя советского Крыма Ибраимова. И тут уместно вспомнить роман «Золотой теленок», в котором, демонстрируя свою лояльность патрону, Паниковский клянется, что уважает «Остапа Ибрагимовича». В уголовном деле обнаружилось и фото афериста: крепко сбитая фигура, взгляд решительный, хоть и невеселый, ботинки в стиле Бендера — «шик-модерн», солидный пиджак.
Найденные факты всего не объясняли. Откуда, например, московским сатирикам было знать о гомельских событиях?
Фельетон в «Правде»
Гомель, 1920-е годы. Фото Wikimedia Commons
Историкам литературы было известно, что сюжет «Двенадцати стульев» подсказал молодым писателям Валентин Катаев. Но можно предположить, что он сам взял идею романа о новом Хлестакове из прессы: в газете «Правда» за 1 октября 1925 года на первой странице был опубликован яркий фельетон П. Сосновского «Знатный путешественник». И там в сатирической форме как раз рассказывалось о том, как «утром 8 августа 1925 года загорелый мужчина южной внешности в темном пиджаке, белых брюках и лакированных штиблетах сошел с поезда на станции Гомель. Багажа при нем не было. Уверенным шагом он направился в местный губисполком. Председатель Егоров был растерян и смущен неожиданным визитом. Респектабельный южанин представился председателем Центрального исполнительного комитета Узбекистана Файзуллой Ходжаевым и предъявил документ. Как оказалось, товарищ Ходжаев попал в весьма затруднительное положение — в поезде воры украли у него все деньги и вещи.
Чиновник из солнечной республики попросил 50 рублей на билет домой и несколько дней отдыха. Ему дали не только деньги, но и лучший номер в главной городской гостинице «Савой». Вечером гомельские чиновники устроили крупный банкет по случаю неожиданного визита главы Узбекистана. Не внушил доверия азиатский гость только начальнику местной милиции Матвею Хавкину. Подозрения у гомельского милиционера вызвала не только дорожная история с кражей, но и единственный документ главы Узбекской республики. Он был выдан в Симферополе председателем ЦИК Крыма Вели Ибрагимовым. Фото тогда не прилагалось, поэтому Хавкин придумал необычный способ разоблачить афериста. В журнале «Красная нива» он нашел портреты всех руководителей союзных республик. После изучения снимков в гостиницу «Савой» была направлена оперативная группа. При обыске в номере нашли справку об освобождении его постояльца из тифлисской тюрьмы на имя Тургуна Хасанова».
Смешная авантюрная история Тургуна Хасанова, выведенного здесь под собственным именем, огромным тиражом разошлась по всему СССР и для многих стала символизировать особое явление — «новую хлестаковщину».
Финал
Ирония судьбы: попав за решетку, разоблаченный мошенник, можно сказать, своего добился — стал не менее, а то и более знаменит на какое-то время, чем настоящий Файзулла Ходжаев. А ведь впереди было еще настоящее бессмертие – литературное.
Все персонажи реальной истории похождений кокандского Бендера не умерли естественной смертью. Председатель Крымского ЦИК Вели Ибрагимов, выдавший Хасанову «золотые» документы, был расстрелян в 1928 году. Спустя 9 лет, в 1937-м, такая же участь постигла узбекского руководителя Файзуллу Ходжаева. Глава Беларуси Александр Червяков, принимавший авантюриста в Минске, покончил с собой накануне ареста. Начальник гомельской милиции Матвей Хавкин, сделав политическую карьеру, в 1938 году был арестован за контрреволюционную троцкистскую деятельность и из лагерей живым не вернулся.
Аферист же Тургун Хасанов через несколько лет после отсидки вышел на свободу. Возможно, от длительного срока его спасло «крестьянское» происхождение. У опытного мошенника, скорее всего, была и такая справка. Он, возможно, даже успел прочитать литературную версию своих приключений: роман «Золотой теленок» впервые был опубликован в 1931 году в журнале «30 дней». Однако вскоре кокандец вновь был подвергнут аресту. Жизнь «узбекского комбинатора» оборвалась год спустя — в одной из ссыльных тюрем он был убит блатными — заколот «заточкой».
