Быть водителем сегодня непросто. Причём не только женщинам, как утверждает народная молва, но и представителям сильного пола. Дорожная обстановка требует высокого уровня профессионализма, который нужно нарабатывать годами. А на обучение теории и практике отводится всего лишь несколько месяцев. Кто сегодня приходит на курсы водителей? Все ли могут научиться управлять машиной? И есть ли на дороге место гендерным предрассудкам?
В этом нашим журналистам Александру Евсеенко и Елене Чернобаевой помог разобраться преподаватель Гомельского автомобильного учебного комбината с более чем двадцатилетним стажем Максим Мартынов.
Представляем собеседника
Максим Мартынов родом из Запорожья. Как и многие ребята его поколения, получил водительские права в учебно-производственном комбинате, где старшеклас- сники овладевали различными профессиями. Это было в 1989 году. По образованию конструктор автомобилей и тракторов. Когда приехал в Гомель, работы по специальности не нашлось. Поэтому сначала устроился на станцию техобслуживания, а потом в автокомбинат, где работает и сейчас.
Елена Чернобаева:
— Есть ли разница между мужчинами-водителями и женщинами-водителями?
Максим Мартынов:
— Я такой разницы не делаю. Мы живём во времена, когда и девочки, как мальчики, и мальчики, как девочки. Я имею в виду исключительно уровень мышления и образованности. Даже на уровне психологии эти грани стираются. Поэтому многое зависит от самоконтроля. На стиле вождения сказывается в первую очередь неумение ответственно подойти к вопросу. Это относится к представителям любого пола.
Есть женщины, которые понимают, что они чего-то могут не уметь. Плюс давление стереотипа «женщина за рулём — обезьяна с гранатой» (извините!) заставляет их очень осторожно вести себя на дороге. И благополучно доезжать из пункта А в пункт Б. А есть так называемые лихачи, которые чересчур самоуверенно чувствуют себя за рулём. Рано или поздно такое поведение заканчивается трагедией. Кто по итогу в данном случае лучший водитель? Так что блондинка на дороге (мой опыт позволяет это утверждать) — состояние души. Не зависящее ни от цвета волос, ни от пола.
Елена Чернобаева:
— А теория кому легче даётся, мужчинам или женщинам?
Максим Мартынов:
— Здесь тоже всё от человека зависит, от его мотивации. Есть, конечно, такие, кто возмущается: я деньги заплатил(а), а меня ещё и учиться заставляют. Есть курсанты, которые понимают, для чего они к нам пришли. Пусть даже их мотивация, на первый взгляд, несерьёзна. У меня, например, недавно успешно прошла обучение женщина, которая поступила в автошколу, поспорив с сыном. Он вот уже полгода сам не может сдать экзамены. У мамы, кстати, тоже поначалу не всё получалось, но потом её успехи были неоспоримы. Во всяком случае, экзамен в ГАИ по теории она сдала с первого раза.
Александр Евсеенко:
— Уровень общей образованности, о котором вы вскользь упомянули, влияет на восприятие аудиторией излагаемого вами материала?
Максим Мартынов:
— Конечно! Люди в принципе сейчас утрачивают способность обрабатывать полученную информацию из-за её количества. Ведь как в последнее время привыкли те же новости читать? Просмотрел, и всё. Вникнуть нет ни времени, ни, к сожалению, желания. Я бы так выразился: думают быстро, но поверхностно. А ведь при изучении правил дорожного движения важно не только их заучивать, но и анализировать возникающие ситуации. Ещё лучше — их предвидеть. Такая привычка у слушателей встречается всё реже.
Александр Евсеенко:
— А если к этому приплюсовать тот, простите, дубовый стиль, которым эти правила в книге изложены — вам не позавидуешь.
Максим Мартынов:
— Да, злые люди эти правила составляли, с этим трудно спорить.
Елена Чернобаева:
— Я бы сравнила их с правилами русского языка. Любой может зазубрить, но применять на практике не каждый умеет.
Максим Мартынов:
— Правила изложены чересчур сухо и протокольно, вот в чём беда. Они составлялись, мне кажется, с позиции «поверьте, мы специалисты». Составители забыли о том, что пользоваться ими будут рядовые граждане. Мне и самому иногда интересно: между собой эти люди на таком же языке общаются? Или всё же по-человечески говорят?
Хотя, возможно, это попытка приблизить требования правил к остальным нормативно-правовым актам, чтобы не было явных расхождений и разночтений. Но нам, преподавателям, от этого не легче. Поэтому я считаю одним из необходимых качеств в нашей работе любознательность. Другими словами, нужно дойти своим умом, основанном на опыте, или с помощью дополнительной литературы до того уровня, чтобы можно было максимально просто и доступно изложить изучаемый материал.
Александр Евсеенко:
— 21 год преподавания неизменно приводит к тому, что нарабатываются определённые шаблоны изложения учебного материала. Но при этом как- то учитываются особенности группы, с которой вам приходится работать? Гендерные, возрастные, общеобразовательные.
Максим Мартынов:
— Первым делом я стараюсь оценить качественный состав группы. Если этого не делать, результата не достигнешь. Потому что одни тебя понимают с полуслова, для других половина из того, что ты говоришь — китайская грамота. В конце 90-х у меня учился парень, который до этого получил категорию С в ДОСААФ. К нам пришёл доучиваться на категорию В. В принципе, ему необходимо было изучить лишь устройство легкового автомобиля и вождение. Но, побывав на нескольких занятиях по ПДД, мой ученик был просто ошарашен. Для него стало откровением, что во время обучения я применяю устный опрос по темам, а не только контроль с помощью решения билетов. Выяснилось, предыдущий преподаватель на первом же занятии раздал им карточки и ушёл. Через три часа пришёл, собрал их обратно — и так постоянно. Без каких-либо пояснений, объяснений и комментариев. Я считаю такой подход к работе крайне не профессиональным. Хотя нервы и голос сберечь он помогает.
Елена Чернобаева:
— На ваш взгляд, последние изменения в правилах дорожного движения полностью учитывают современную дорожную обстановку?
Максим Мартынов:
— Во всяком случае, это декларируется. Увы, удачных попыток приблизить ПДД к реальности немного. Самая удачная версия ПДД, по моему мнению, вариант 1996 года. Он, конечно, тоже был не без огрехов, но в тех правилах много таких положений, которым не дурно было бы следовать и сегодня. Например, обгон на перекрёстке. Этот манёвр критичен тем, что совершающий его водитель может за обгоняемым транспортным средством не увидеть того, кто движется справа.
В правилах 1996 года обгон запрещался на всех перекрёстках, за исключением тех случаев, когда мы движемся по главной дороге, к которой примыкает второстепенная. Что логично, потому что водитель справа в этом случае обязан уступить дорогу и обгоняющему, и обгоняемому. Ситуация условно безопасная. Сейчас же обгон запрещён только на обозначенных и регулируемых перекрёстках. Вопрос: если перекрёсток нерегулируемый и необозначенный, а справа приближающийся водитель имеет преимущество «по помехе справа», опасность столкновения в данном случае больше или меньше? Есть и другие «усовершенствования», которые только осложняют водителям жизнь.
Александр Евсеенко:
— А попадались вам люди, генетически не способные научиться водить машину?
Максим Мартынов:
— Если оценивать принципиально всех, кто имеет права, с психоэмоциональной, физической точек зрения, принимая во внимание скорость их реакции, моторику, умение предвидеть и анализировать, большинству людей нужно запретить даже за руль садиться.
Нас когда-то учили: если водитель при переключении передач смотрит на рычаг, он водителем считаться не может. А вы знаете, сколько из тех, кто сегодня ездит по дорогам, это делают? Точно так же они включают дворники, повороты, аварийную сигнализацию, свет. Некоторые умудряются даже на педали успевать смотреть. Всё это отвлекает. А ведь управление автомобилем — трудная работа, требующая сосредоточенности, отточенности, если хотите, автоматизма. Не говоря уже о постоянном контроле и анализе складывающейся обстановки. Поэтому настоящим водителем может быть далеко не каждый. Как не каждый сможет быть художником, пианистом, или, как вы, журналистом.
