Ольга Белая родилась в 1943 году, в разгар военного лихолетья. Войну она, конечно же, не помнит. Но на протяжении всей своей жизни её мама Марина Кирилловна рассказывала дочери о том времени, а потому ее истории прочно засели в сознании девочки. При этом мама, глядя на дочь, часто вздыхала: «Я не знаю, как ты выжила!»
— Наша деревня Судовица была основана жителями с фамилией Белые, Решетько и Зеленые. Отсюда Белые пошли по всему свету, — поясняет Ольга Титовна.
В семье, состоявшей из пятерых детей, Ольга была самой младшей: ее отцу к рождению дочери исполнилось 43 года, матери — 42. Детство военной поры было тяжелым. Дети привыкали ко всяким потрясениям — раскатам взрывов, звукам выстрелов, смерти родных и близких. По словам Ольги Титовны, около трети детей деревни погибло от обстрелов, авианалетов фашистских стервятников, голода и холода.
Фото из личного архива Ольги Гончаренко
С начала войны и до 1943 года семья Ольги Белой проживала в родной Судовице. Здесь чаще появлялись полицаи, чем немцы, которых практически не было. А потом приблизился фронт, и в деревню нагрянули фашисты. Они выгнали из домов местных жителей, чтобы отобрать молодежь для отправки на работы в Германию и в качестве доноров крови. Всех, кто не успел убежать, грузили в крытые машины. Многие дома подожгли, некоторые разобрали на строительство блиндажей. Остался лишь один дом на краю деревни, в котором немцы разместили наблюдательный пункт.
Родители прятали детей, пытаясь спасти их от беды. Оказавшись между двух огней, на переднем крае военных действий, люди старались уйти от смертельной опасности. Марина Кирилловна, взяв троих несовершеннолетних детей, отправилась подальше от фронта.
— Мама вспоминала: когда мы вернулись «из беженцев», от родной деревни практически ничего не осталось, торчали лишь закопченные печные трубы, да бурьян шелестел на ветру. А потому наша семья, как и многие другие односельчане, вырыв землянку, стала в ней жить, — рассказывает Ольга Титовна. — Из одежды — только солдатские шинели. Одним словом, «ни хаты, ни лопаты», живи, как хочешь.
Но так в те годы жила вся страна и жаловаться было не принято. Собственно, и мыслей подобных не возникало. Тот, кто пережил это время, помнит, что первые послевоенные годы были голодными.
Страшные испытания пришлось выдержать тем, кто оказался в жерновах этой страшной войны. Не обошла стороной беда и семью Белых. Старший брат Ольги Евгений, который перед самой войной отправился на учебу в Ленинград, умер в блокаду от голода. В 1944 году во время жатвы на поле во ржи одна из женщин обнаружила ящик гранат и позвала 14-летнего Колю Белого: «Смотри, что я нашла!». Тот обрадовался: «Буду глушить рыбу на реке». Надо сказать, в условиях голода эта находка имела особую ценность. Но как только он взял одну из гранат в руки, она взорвалась — и подросток погиб на месте.
Отец Ольги вернулся с войны. Тита Белого мобилизовали в армию, когда девочке исполнилось всего лишь полгода. Он дошел до Берлина и даже расписался на рейхстаге, вернулся домой целым и невредимым.
Ольга Белая пошла в школу в 1951 году.
— Мы учились по домам. Тогда не было общего здания школы. Помню, что в доме одну комнату занимала хозяйка, во второй находились ученики. Как-то, уходя на работу, она попросила нас после двух уроков достать хлеб из печи. Какой от него шел аромат! И так хотелось есть, но без разрешения никто из нас к хлебу даже не посмел прикоснуться. Я очень хорошо помню ощущение голода, которое долгие годы меня не покидало. И если перепадала корочка хлеба, ее нельзя было сразу съесть, хотелось растянуть удовольствие. А какими вкусными были блины, приготовленные из прошлогодней мерзлой картошки, перезимовавшей на поле! Тогда нам казалось, что ничего лучше нет, — вздыхает Ольга Титовна. — Я не знала, что такое конфеты, сладости вообще. Первый раз сахар-рафинад попробовала в 7 классе. И если нам удавалось что-то вырастить в поле или в огороде, это было большой удачей.
От Шатилок к Паричам вела грунтовая дорога. Когда стали делать ее асфальтовое покрытие, 15-летняя девушка захотела устроиться рабочей на это строительство. Но ей отказали, поскольку возраст не позволял работать наравне со взрослыми, да и паспорта у нее не было. Один из рабочих предложил девушке пойти к нему в дом няней ребенка, пообещав сделать паспорт и прописку в Бобруйске. Ольга согласилась. Старательная девушка приглянулась хозяевам и прожила у них более года. Но они словно забыли свое обещание, и Ольга, устав ждать, вернулась домой.
Закончив школу-семилетку, в 1960 году девушка отправилась в Казахстан, где к тому времени жила ее старшая сестра Александра. Ольга сортировала зерно на элеваторе.
— Куда ни кинь взгляд — вокруг бескрайняя целина, — вспоминает Ольга Титовна.
В Казахстане она познакомилась с парнем, вышла замуж, у них родилась дочь Наташа. Но не приняла душа чужой стороны, грустила Ольга по родным местам. А вскоре старшая сестра Лида, работавшая на электростанции, написала ей, что из небольшого поселка Шатилки на глазах рождается молодой и красивый город, имя которому — Светлогорск. Ольга не выдержала, собрала вещи и в 1963 году вместе с мужем и дочерью вернулась на родину. В Светлогорске родились два ее сына — Сергей и Юрий.
В Светлогорске Ольга Гончаренко устроилась на работу в строительное управление № 149, которое в дальнейшем было преобразовано в Домостроительный комбинат.
— Практически каждый день между отдельными работниками и бригадами проходили соревнования, — замечает она. — Те, кто не успевал выполнить план, работали в выходные дни. Панельный дом мы сдавали через 3 месяца. Также выезжали в командировки в Жлобин, Рогачев, Речицу, Мозырь, там возводили дома.
В ДСК Ольга Гончаренко отработала маляром 25 лет, затем перешла в Управление буровых работ, где трудилась еще более 12 лет, имеет звание «Ветеран труда».
— В работе никто никого не подгонял, такое было время, такие были люди, — просто говорит она. Ольга Гончаренко вырастила дочь и двоих сыновей. Они стали достойными людьми и многое знают о той войне, в которой посчастливилось выжить их матери.
