Мистическое путешествие под дворцом: гомельчанин Валерий Мухин вспоминает, как заблудился в «подземных катакомбах»

С завидной регулярностью в различных источниках появляется информа­ция о разветвлённой сети подземных ком­муникаций под терри­торией Гомельского дворцово-паркового ансамбля. Якобы они были построены для срочной эвакуации хозя­ев гомельского имения, вели на другой берег Сожа в район Якубов­ки. И даже хозяин поме­стья Паскевич инспек­тировал подземный тон­нель, проезжая его… в карете.

Сотрудники Гомельского дворца уве­ряют, что наличие тай­ных подземных ходов — красивая легенда, не более. А выложенные кирпичом арочные сво­ды — это дореволюци­онные коллекторы для отвода из парка ливне­вых вод, ледники для хранения продуктов. Читатель городского журнала “Белка” Валерий Мухин придерживается романтической версии.

— В 1960-м году нам с одноклассника­ми было по 10-11 лет. Жили в Новобелице, но нас периодически вози­ли на экскурсии в Парк культуры и отдыха име­ни Луначарского. Дво­рец ещё не был пол­ностью восстановлен после войны, и предме­том нашей поездки был планетарий, занявший здание Петропавловско­го собора.

Рядом с планетарием находилась усыпальни­ца семьи Паскевичей, которая на тот момент представляла собой полуразрушенное зда­ние. Войти в него мож­но было абсолютно сво­бодно. Декоративная кованая решётка была открыта, вниз вели сту­пени, сходя с которых вы ступали на твёрдый пол. На полу валялись обломки кирпича. Сте­ны были обшарпаны, в неприглядном состо­янии.

В полу имелись отвер­стия, три или четыре, не помню. И вот мы заин­тересовались, а что же там, за ними? Были мы худыми, «прозрачны­ми», и смогли в одно из таких отверстий протис­нуться. Волновались, но любопытство оказалось сильнее страха. Решили организовать подзем­ную экспедицию.

Нас было четверо. Без разрешения родите­лей приехали из Ново­белицы в парк. К спу­ску под землю подго­товились основатель­но. Каждый взял фона­рик, к нему — запасные лампочки. Посветили в одно из отверстий и уви­дели вымощенный пол на глубине метра полто­ра. Кто-то из нас начал сомневаться в пред­приятии, но любопыт­ство вновь оказалось сильнее.

Спустились. Оказа­лись в помещении, при первом осмотре которо­го ничего примечатель­ного не заметили. Но потом в одной из стен увидели ещё отверстие.

Это я сейчас пони­маю, что топтаться по чужим захоронениям нельзя, а это и было самое настоящее захо­ронение, но что с маль­чишек взять? Решили, что пройдём по боко­вому проходу немно­го вперёд, не теряя из виду просвета, и вер­нёмся. Забегая вперёд, скажу, что всё пошло не по плану.

Мы осторожно, каж­дый со своим фонари­ком, двинулись вперёд, постоянно оглядываясь на выход. Тоннель был небольшой. Где-то метр в ширину и полтора в высоту. Пол твёрдый, стены из кирпича. В некоторых местах гро­моздились кучи какого- то хлама. Помню, что перебираться через них было сложно, но можно.

Увлекшись продви­жением вперёд, и сами не заметили, как поте­ряли из виду выход. Всё-таки решили вер­нуться. Идём, а просве­та всё нет! Вероятно, тоннель имел несколь­ко ответвлений, а мы не заметили развил­ку! Вот тут началась паника. Мы метались то взад, то вперёд, потеря­ли последние ориенти­ры и уже не знали, куда двигаться. Паника при­вела к тому, что стало тяжело дышать, не хва­тало кислорода. Помню, один из моих товари­щей начал плакать, звать свою маму. А тут ещё фонарики стали посте­пенно гаснуть один за другим, и замена лам­почек оказалась беспо­лезной.

Голова перестала соображать, и мы, отча­явшись, напролом кину­лись со всех ног, сами не зная, куда. Не пом­ню, сколько мы шли не сворачивая, перебира­ясь через завалы. Тут ещё вспомнили город­ские легенды о том, что в гомельских подземе­льях живут бандиты, что здесь пропадают люди. Храбрости нам это не прибавило.

Уже и говорить меж­ду собой перестали. Просто брели молча вперёд, и всё. Мину­ты превратились в веч­ность. Усталость дави­ла, и пару раз мы оста­навливались переве­сти дух.

Вдруг впереди что-то мелькнуло. И в тот же миг стало легче дышать. Поначалу я решил, что начались галлюцина­ции. Однако мы метну­лись к свету в уверен­ности, что сейчас сно­ва окажемся в усыпаль­нице. Не тут-то было. Мы оказались в другом помещении, в потол­ке которого зияла дыра площадью метра три квадратных, похожая на след от разрыва бом­бы. Находилась дыра на высоте три или пять метров, не дотянешься. И видишь божий свет, а выйти невозможно…

В противоположной стене этого помещения мы увидели очередное отверстие. Не хотелось в него лезть, хватило нам и одного хода. И мы стали кричать, звать на помощь. Кричали так, что сорвали голоса, но на помощь так никто и не пришёл. Как потом оказалось, мы находи­лись в подвале башни с часами, в то время силь­но повреждённой.

Обессилевшие, сели на пол. Надеялись, что кто-то в конце концов появится. Очень хоте­лось пить, не было сил даже вверх посмотреть. Но когда свет закрыла тень, подняли глаза. На нас смотрел мужик нео­прятного вида, не вну­шавший никакого дове­рия. Мы испугались, но охрипшими голосами стали просить его выта­щить нас наверх.

Мужик удивился. Первым делом спро­сил, как мы в подвал попали, ведь рядом не имелось никакой лест­ницы. Горизонтальных проходов сверху видно не было. А мы и не смог­ли признаться в том, что прошли полпарка под землёй. Наш собесед­ник что-то буркнул и скрылся.

Ждали мы очень долго, и уже потеряли надежду на его возвра­щение. Но мужик вер­нулся. Притянул с собой какое-то дерево с вет­ками и опустил к нам. Мы кинулись к этому дереву, отталкивая друг друга, и вскарабкались наверх. Откуда только силы появились! Пом­ню, что мужик всё что- то спрашивал, но мы от волнения потеряли дар речи. Он махнул рукой и ушёл. А мы улепёты­вали с этого места, не чувствуя под собой ног.

Немного придя в себя, поинтересова­лись, сколько же сей­час времени. Оказалось, 16.15. А спустились мы в усыпальницу ровно в 10! Думали, что про­были под землёй око­ло часа, а оно вон как получилось.

После того приключе­ния я очень долго обхо­дил усыпальницу сторо­ной. Повзрослел и заду­мался о мистических вещах. Как мы могли заблудиться, если ста­рались не терять из вида просвет в конце тонне­ля? Какая сила води­ла нас по нему боль­ше шести часов? Поче­му у всех одновремен­но отказали фонарики? Ладно, нехватка кисло­рода, но ведь на рабо­ту лампочек и батаре­ек это не могло повли­ять. Кстати, оказавшись наверху, мы попробова­ли включить фонарики снова, и они исправно загорелись. Даже сей­час, вспоминая те дав­ние события, не могу отделаться от ощуще­ния присутствия чего-то потустороннего.

P.S. Сегодня, с высо­ты прожитых лет, я думаю вот о чём. Поче­му за все прошедшие десятилетия никто как следует не исследовал подземные переходы, о которых так много гово­рят. Парк ими, вероятно, изрезан во всех направ­лениях. А моё свиде­тельство существова­ния подземных комму­никаций далеко не един­ственное. Почему бы не превратить их в город­скую достопримеча­тельность? Не все. Нуж­но определить часть, пригодную для пока­за. Упорядочить, укре­пить её, устроить вен­тиляцию, освещение. От туристов отбоя не было бы. Есть же при­мер такого подхода к делу совсем недалеко от нас — Антониевы печеры в Чернигове. А замуровать те выходы, которые до сих пор на виду, — самое простое решение.