Лет шесть назад гомельчанин Эдуард Охтилев затеял большую уборку на тёщином чердаке. В её доме на улице Якубова они с женой жили давно, но разобрать «наследство» руки не доходили, пишет городской журнал “Белка”. На чердаке нашлось много книг и разной домашней утвари, которой прежние владельцы пользовались ещё до революции. Выбросить их Эдуарду Ивановичу было жалко. Но и у себя оставлять не хотелось.
В то время недавно созданный Музей истории Гомеля просил неравнодушных жителей города помочь в сборе коллекции. Пенсонер на призыв откликнулся. Собрал, на его взгляд, самое ценное — дамскую сумочку 30-х годов, шляпки, примус, чернильницу, пресс-бювар, старые фото и отвёз в музей. Нехитрый домашний скарб охотно приняли. Так началось сотрудничество Эдуарда Охтилева с культурными учреждениями нашего города.
— Сам я из кубанских казаков, офицер ВВС. Родился в Армавире, в Гомель приехал в 1980-м году, служил в авиационной части в Зябровке, — рассказывает Охтилев. — Там познакомился со своей будущей женой. Она преподавала музыку в местной школе.
Супруга Эдуарда Ивановича Любовь Александровна из семьи старообрядцев, которые переехали жить в Гомель после никоновского церковного раскола в середине 17-го века. В их роду было три фамилии — Мышковские, Поддубные и Могильницкие. Впоследствии они стали известными в Гомеле людьми, многое делали для его развития. Братья-кузнецы Фёдор и Иван Поддубные, например, выковали кресты на купола для собора Святых Петра и Павла.
— У меня сохранился портрет старшего Фёдора, — показывает Эдуард Иванович старинную фотографию в затейливой деревянной рамке. — А муж родной сестры моей тёщи Фёдор Ерулаев до войны работал бухгалтером на мясокомбинате. Сохранились его счёты и счётная машинка «Феликс».
Или вот японский «чемодан» для вещей, который родной брат моей жены, Сергей Мышковский, привёз с Советско-японской войны 1945-го года.
Дома у Эдуарда Ивановича, хоть он практически все ценные экспонаты уже раздал музеям, ещё сохранилось немало интересных вещей. Это старые советские фотоаппараты ФЭД 1950-х годов, необычная стиральная машинка 1957-го года, книги 1930-х годов. Одна из них — сборник революционных песен народов мира.
Вибрационный Стиральный Прибор
— Моей тёще всё это наследство досталось в 1930-х годах от её матери, — уточняет Охтилев. — Она, кстати, часто вспоминала о пожаре на улице Якубова, после чего многую утварь соседи-погорельцы перенесли в их дом. Потом началась война, люди снова лишились жилья. Но наш чудом уцелел. А отданные когда-то на хранение вещи так и остались здесь по сей день.
Вот откуда, собственно, и тянется история теперь уже экспонатов гомельского музея. Причём под слоем чердачной пыли Эдуарду Ивановичу довелось найти вещи, назначение которых сложно определить. Как-то наткнулся на что-то вроде старинной плойки. Повертел в руках и пришёл к выводу, что она предназначена для завивки женских волос. А когда принёс в музей, выяснилось, что это плойка для подкручивания усов.
В Музее истории Гомеля говорят, что Охтилев передал им на хранение больше десяти предметов, имеющих музейную ценность. Для самого же Эдуарда Ивановича эти предметы несут особый смысл, ведь все они связаны с историей семьи его любимой сейчас уже покойной жены. В самом ценном, с точки зрения музея, экспонате — плетёной из лозы детской коляске конца 19-го века — его супруга росла. И когда у Эдуарда Охтилева спрашивают, почему он задаром раздаёт вещи, которые можно было бы выгодно продать, гомельчанин отвечает не задумываясь:
— Деньги мне уже не нужны. Пусть лучше все эти вещи находятся в музее, чтобы молодёжь могла по ним составить картину, как жили наши предки. А так они перекочуют в чью-то частную коллекцию и будут пылиться там. Пока всё это, может быть, и не особо уникально, но через 50-100 лет станет действительно музейной редкостью.
