Гомель, улица, фонарь. Несколько неприметных фигур в утренней мгле. Это дилеры, им не полагается слишком отсвечивать. У каждого есть постоянные клиенты. Для залетного может и не хватить товара. Тот, кто его попробовал, почти всегда приходит сюда снова, приводит знакомых… Мне повезло, успел купить. Это мы о молочниках. В тени легальной торговли зреет тренд: люди перестают покупать магазинные молоко, сметану и творог, переходят на домашние. Объясняют, что они вкуснее, натуральнее, лучше. Что самое смешное — дешевле. Итак, сравниваем варианты.
Подпольный гастроном действует
Люди в темных маскировочных пальто (в таких человек полностью сливается с городским пейзажем) — это что-то вроде подпольного молочного отдела в повстанческом гастрономе. Приходить надо в определенное время, брать, что дают, и уходить плавнями, отсекая хвосты. Тут не обманут.
Тренд это не то чтобы новый, но активно развивающийся. Более опытные клиенты ждут прибытия «своих», проверенных дилеров. Я действую наугад. Повезло, сегодня товар есть. Мне вручают полулитровую банку сметаны, полкило творога и литровую бутылку из-под минералки, наполненную молоком. С ценами и качеством разберемся чуть позже. Пока же я по неопытности, глядя на подозрительную посуду, формулирую чрезвычайно глубокий философский вопрос:
— А оно всё нормальное же?..
Люди в темном не столько обижаются, сколько удивляются:
— Так своё, натуральное…
Ладно, все так говорят. Эти, впрочем, не особо стараются убедить. Знают, что распробую и вернусь. Те, кто уже сидит на этой «игле», рассказывают удивительные вещи. Мол, когда пробуешь, открываются рудиментарные рецепторы, подзабытые и заброшенные за ненадобностью. Вспоминают былинный вкус — который не ценили, променяли на прогрессивные достижения химиков и маркетологов. Вот и проверим.
А так можно было?
Татьяну никто не ищет по подворотням, она приходит сама. Ее маркетинг устроен немного иначе: ходит с сумкой по офисам, предлагает, что бог послал. Никого долго не упрашивает: да — нет — до свидания.
У Татьяны хозяйство в городской черте: три коровы, индюки, куры, кролики, свиньи, другая бесконечная живность. Татьяна и ее домашние на ногах с раннего утра до ночи. Про выходные и праздники они ничего не слышали. Вообще-то, в последнее время упрашивают все больше ее. Передают телефон от конторы конторе, как переходящее знамя. Три коровы уже не справляются.
Как-то ходило предание, что кто-то важный обязал молокозаводы регулярно «обновлять ассортиментный ряд». Потому, дескать, и были завалены прилавки молоком с какими-то безумными витаминами и сметаной со всевозможной «лактулозой». Может, и байка. Как бы то ни было, Татьяну никто не обязывает заниматься такой ерундой, поэтому молоко у нее — просто молоко, то же, что и сто лет назад. И нет банок по 900 граммов.
Можно торговать этим всем или нельзя, Татьяна точно не знает. Да ей и плевать. Ее любят клиенты, не нарадуются на товар: в магазине такой не купишь. Она не то чтобы прячется, но не светится лишний раз — от греха подальше. Пускай они там регулируют. Старается держаться подальше от господдержки и всех этих мер по стимулированию чего бы то ни было. Она тунеядец.
— Помощь от государства? Да не приведи господь, — таких «помощников» женщина боится, как черт ладана. — А чем, например, оно мне способно помочь?
Ну, мы не знаем, чем… Сено продавать по дешевке?.. Не хочет сена.
Вообще-то, собеседник из Татьяны так себе. Она точно не по этой части. Спросишь что — отвечает в основном односложно. «Доходы?» — «Нормальные». «Перспективы?» — «Хотим ещё коровку купить». И далее в этом духе. Потом то и дело спохватывается: «Но вы этого не пишите». По её части — густая сметана и молоко, на котором образуется просто неприличный слой сливок.
«Бегают, прячутся»
Ирина — из тех, кто пристрастился к домашним продуктам и не может соскочить. И не хочет. В «системе» она недавно, с полгода. Рассказывает свою историю, каких уже тысячи:
— Покупаю на свой страх и риск, знаю, на что иду. Пищевых «аномалий» пока не было. Дело в том, что, если это молоко попробуешь, то магазинное уже не воспринимаешь всерьез, оно будто ненастоящее. А там — вкус живой, жирное, очень вкусное, сливки настоящие. Творог просто восхитительный. Я покупаю в основном у дядьки одного, он под Гомелем живет. Как-то не пришел на «пятачок», так я сама к нему ездила. Рассказывал, что раньше у всех соседей скот был, а потом колхоз пастбище распахал, пасти стало негде. Только у него и остались коровы. Покупает корма, трактор приобрел…
Многие мои знакомые на этот «пятачок» как в магазин ходят. Но там разбирают, поэтому важно успеть к нужному времени. Я стараюсь иметь дело с проверенными продавцами. Но они не всегда приходят, да и от милиционеров прячутся. Как-то иду, а женщина бежит с этими сумками, спасается. Уж потом я ее где-то выловила, купила, что надо… На такие случаи я запаслась всеми телефонами. Даже если уличная торговля прекратится, смогу их найти. Такой я фанат.
Ирина, в свою очередь, подсадила на эти продукты сестру. Та молоко не пьет в принципе, но покупает творог, сметану, яйца — других уже не признает.
Неевклидова бухгалтерия
Сравним уже, наконец, цены. Очевидно, что чем больше объемы производства, тем ниже себестоимость продукции. Поэтому следует с пониманием отнестись к тому, что домашние продукты могут оказаться дороже.
Итак, пол-литра домашней сметаны (с неизвестной жирностью) мне на «пятачке» продали за 2,5 рубля (говорят, «своим» продают дешевле). Вместе с банкой и крышкой.
400-граммовый пакет магазинной сметаны (жирность — 25%, самая жирная из тех, что были в магазине) стоит 2,15 рубля. Или 2,7 рубля в пересчете на полкило. Таким образом, домашняя вышла дешевле. Это какое-то математическое чудо!
На этом чудеса не заканчиваются. Литр домашнего молока я купил за 1,2 рубля — против 1,16 рубля за постыдные 0,9 литра самого жирного магазинного (или 1,29 рубля за литр).
Домашний творог в моем случае стоил 3,5 рубля за полкило. Самый жирный магазинный — 3,6 рубля в пересчете на полкило.
Параграф про зависимость цены от объемов производства в учебниках по экономической теории надо переписать.
Судьба исследователя
Кстати, почему считается, что мало кому в голову придет исследовать домашнее молоко? Есть же куча заинтересованных ведомств… Например, молочные продукты на интересные нам показатели умеют исследовать в Гомельском центре стандартизации, метрологии и сертификации. Звоним.
— Нет, с частными лицами не работаем, — отчаянно бьются в организации за клиента и яростно осуществляют платные услуги. — Ну-у, если вы платежеспособны, тогда приносите… Вы же платежеспособны? Сколько стоит, не знаем, надо смотреть… Но очень дорого. И у нас обед.
Бросили трубку.
Похоже, частному исследователю не так-то просто вырвать правду о молоке. Надо быть очень упорным и богатым. Нам пока кажется, что мы как раз такие. В конце концов удается кое-что выяснить по телефону. Во-первых, лаборатория находится у черта на куличках. Во-вторых, следует запастись некоторым объемом продукции (его нужно угадать). В-третьих, надо согласиться на платную консультацию, чтобы понять, какие исследования нам нужны (сколько она стоит, обещают сказать по ее итогам). И так далее.
Отличные условия, едем! На сиденье лежат наши экземпляры — домашние и «дикие». Чтобы обезличить продукты, мы перелили магазинное молоко в бутылку, сметану — в банку. Итого — две банки молока и две банки сметаны.
В лаборатории тепло и уютно, за мониторами сидят милые люди.
— Можем на кислотный состав проверить, на наличие пальмового масла, на четыре антибиотика… Итого за четыре образца — 1371 рубль. Согласны? — смотрят ласково.
В этом месте наши упорство и богатство трусливо дают сбой. Почти 14 млн старыми за вот этот продуктовый набор? К такому жизнь нас не готовила.
Позже поинтересовались: за эти деньги можно купить два с половиной портативных анализатора молока. Если верить китайцам (а попробуйте им не верить), измеряют все на свете, снабжены красивыми огоньками. И не бросают трубку.
Зато за консультацию денег не взяли.
Стоит всё же понимать, что ЦСМСы «заточены» для работы в основном с предприятиями. Ясно, что бабушка с несколькими литрами молока не слишком интересна мощной организации (а уж насколько неинтересна эта организация бабушке, трудно передать словами). Есть большие заказчики с большими объемами. И у этих заказчиков нет другого выхода, кроме как платить за исследования по богатому прейскуранту.
Майним масло
Домохозяйки говорят, что взбиваемость сметаны — один из главных признаков ее качества. Это один из основных способов определения качества, доступных простому гражданскому — если он настолько жадный, что не готов отдать 1400 рублей за экспертизу (и все равно ведь отдает, покупая молочку в магазине).
Доступны также увлекательные алхимические варианты вроде капельки йода. Более углубленно заняться этими экспериментами каждый может сам. Мы же будем взбивать.
Первым делом заряжаем в блендер самую жирную сметану, которую удалось найти в гастрономе. Производителя умышленно не называем, на упаковке написано «25%» и «400 г». Вкус нормальный, полезных добавок и улучшителей на упаковке не указано. Обычная белорусская сметана. При загрузке она даже немного «держит форму». Но недолго.
Почти сразу после включения миксера сметана превращается в жидкость. Наверное, так должно быть. Не теряем надежды, что через несколько минут она поднимется…
Не поднялась. Ни через 5 минут, ни через 25. Льется тонкой струйкой.
Очередь сметаны от безвестной уличной торговки. У нее полновесные 0,5 литра, без всяких там ужимок. Ложка стоит, как предписано былинами.
— Не провороньте, а то масло получится, — завещала нам ранее немногословная и несколько измотанная женщина, у которой мы все это покупали. Она понятия не имеет, какое содержание жира и белка в ее продукции. Тут все интуитивно.
Вообще-то, сметана «со вкусом Брежнева» нравится не всем. Те, которые помоложе, говорят, что она очень своеобразная. Но это потому, что у нас отбили память о том, какой должна быть настоящая сметана.
Через 5 минут объем увеличивается примерно вдвое — это уже готовый крем.
Продолжаем крутить. Еще через 3 минуты густая жирная масса расходится на фракции — нам и в самом деле удается добыть обещанное масло.
«Не забывайте про подводные камни»
Молокозаводы могучими реками гонят наше молоко на экспорт — там покупатели в восторге. Мощные переработчики не считают «индивидуалов» конкурентами: объемы не те. ОАО «Милкавита» — одно из крупнейших молочных предприятий страны.
Заместитель гендиректора по производству Наталья Адыгамова напомнила, что стереотип про «домашнее качество» работает давно и не только у нас. И не только с молочкой.
— Ни в коем случае не хочу противопоставлять нашу продукцию той, которую предлагают индивидуальные производители. В детстве сама ходила с этими банками за молоком. И домашний творог когда-то покупала. Многие любят его: он же такой жирный, красивый, вкусный… Но не забывайте, у этой красоты есть «подводные камни». Употреблять такие продукты без термообработки ни в коем случае нельзя. В сельхозорганизации скот находится под контролем, и мы отвечаем головой за безопасность конечного продукта.
Возможно, и конкретная хозяйка прекрасно ухаживает за своей коровой, проверяет молоко. Но в этом случае гарантировать что-либо уже сложнее. Мы не знаем, не попало ли в эту бутылку маститное молоко, молозиво, не содержатся ли там антибиотики, было ли вымыто вымя, в какой посуде готовилась эта сметана — и много-много всего.
Кстати, сметана в домашних условиях делается очень просто. Собрали сливки, хорошо, если заквасили с использованием магазинной сметаны, но могут же просто «самоквасом» поставить. Не забываем, что в молоке, независимо от нашего желания, имеются остаточные количества микроорганизмов — неизвестно каких, помимо кисломолочных. В результате мы можем получить продукт непонятного качества с непонятными микробиологическими показателями.
Частник может обещать что угодно. Но мы, опять же, не знаем, проверяет ли он продукцию в лаборатории по микробиологии и на токсические элементы — с учетом небольших объемов это просто дорого. Где паслась корова, не заготовлено ли сено у дороги — тоже не знаем. И так далее… В то же время на производстве ведется мониторинг по всем необходимым параметрам.
Очевидные отличия «домашнего» от «заводского» производственники объясняют очевидными же вещами. Одно дело — бабушкина коровка, которая сама решает, какой жирности будет молоко. Другое дело — предприятие, где всё нормализуют.
— Помимо того, что мы гарантируем безопасность, продукция должна иметь определенные показатели по жиру, белку, содержанию влаги и так далее. Такая стандартизация позволяет человеку видеть, что он покупает.
Почему не взбивается сметана? Тоже всё просто: не хватает жирности. Нужно хотя бы 30%, но выпускать такую, говорят, нецелесообразно.
— Мы когда-то делали «тридцатку», ее брал клиент в России, специально для кремов, — говорит Наталья Адыгамова. — Но сейчас не выпускаем: очень маленький спрос. А при маленьких объемах затраты получаются огромные…
По факту мы видим, что вся мощь пищепрома не способна повторить подвиг условной Татьяны. На такие случаи имеется удобный штамп: «Тоже так могу, просто не хочу». Ещё можно попытаться придушить набирающее силу явление, напустить на торговцев контролеров. Но контролеры тоже люди. Тоже предпочитают вкусное молоко. Государство, как мы с некоторым трудом помним, — это мы с вами. И наши наемные работники, которые регулируют жизнь, чтобы она стала еще краше. Возможно, тут, чтобы не напортить, надо не путаться под ногами.
