Начало было стандартное, в духе «не могу молчать, но говорить тоже боюсь». Это как сквозь зубы тихонько выть от боли и тоски — толку никакого, но все ж при деле… В общем, нам пришло письмо из Хотимска: парень отучился в университете, приехал в райцентр — а там зарплата 220 рублей (не считая отпусков за свой счет и каких-то вычетов), впереди только мрак и ужас. Сбежать невозможно, дали срок три года. Отработки. Пишет нам, потому что… Не знает почему! Потом вроде согласился отказаться от анонимности: ай, нечего терять, приезжайте.
Содержание
- О гражданской позиции и высоких материях
- ГП на краю земли
- Синдикат оплатил учебу — отдай синдикату три года
- Смелые мечты о зарплате в 350 рублей
- Бежать!
«А может, не надо?»
…На полпути к Хотимску мы съезжаем на обочину: звонит тот самый распределенец Влад, с которым назначена встреча. Вокруг — осеннее великолепие, в трубке — виноватый голос:
— Вы уже далеко отъехали? Может, не стоит?..
— А что они вам могут сделать?
Влад не знает точно, что еще можно сделать человеку в его положении. Но допускает, что они знают. Правда, кто такие они, тоже не совсем понятно.
Надо очень тщательно напугать молодого, умного и здорового человека, чтобы он так шарахался от собственной тени. Но нам, сидя в Гомеле или Минске, легко рассуждать о гражданской позиции и прочих высоких материях. А ему там жить. Вся ваша (и наша) гражданская позиция сдуется, когда окажешься в маленьком дотационном райцентре лицом к лицу с расчетным листком на $100 и без шансов на побег. Особенно если здесь живут твои родные, которым не скрыться даже через три года.
Ладно, едем дальше.
Край земли
Красавец Хотимск сияет в осеннем убранстве, переливается багрянцем и золотом. Серебряные нити паутины сверкают на солнце, вьются на теплом ветру. Гладь озера сливается с бирюзой неба… Так написали бы мастера слова и обладатели «Золотого пера». Жаль, мы не умеем.
С виду — идиллия: миленький поселок с населением в 6 тыс. человек, без промышленных предприятий, но с колесом обозрения, с которого виден край земли.
Дальше только Россия. Да и здесь местами тоже она (хотя, совпадения случайны).
Люди спокойные, доброжелательные, без выпендрежа. Коты доверчивые и самоуверенные.
В этой реальности разрешается приделать к старинному зданию сарай из силикатного кирпича, и ничего тебе за это не будет. После такого чего тут вообще можно бояться?
Продал душу синдикату
Владу 24 года, в Хотимске он с четвертого класса, приехал с родителями (отец — военный, его сюда отправили служить).
Недавно Влад получил диплом о высшем экономическом образовании и теперь работает на один могучий синдикат государственного значения. На полставки оператором ЭВМ и на полставки экономистом (да, так бывает).
Этот синдикат — настолько большой организм, что не всегда в состоянии управлять собственными членами. Твердит, что вынужден исполнять «социальную функцию», которую не возьмут на себя коммерсанты. В качестве объяснения, почему все так плоховато, это звучит логично. Правда, легче не становится… Но мы сейчас не совсем об этом.
За плечами у парня колледж и Белорусский торгово-экономический университет потребительской кооперации (в Гомеле). Учился здесь Влад по направлению этого самого синдиката, соответственно, знал, что обязан вернуться, и не видел в этом проблемы. Идее целевого направления уже миллион лет. Поскольку будущий работодатель оплатил учебу специалиста, тот обязан отработать у него минимум три года, такой договор. Если бы не некоторые частности…
«Думал, хотя бы 350 будет…»
Влад обожает быть экономистом! Не вылезал бы из этих отчетов (или чем там занимаются экономисты, мы точно не знаем).
— Да как можно любить эти бумажки с цифрами?! — мы восхищены и слегка напуганы.
— Оказывается, можно, — парень впервые улыбается, когда речь заходит о специальности. — Я изначально понимал, где и кем буду работать, был готов к этому. Представлял, как буду развиваться, осваивать что-то новое… И на самом деле, чем глубже я в это дело зарываюсь, тем больше мне нравится все, что связано с финансами, с экономикой.
Но молодой специалист оказался не готов к кое-какому местному колориту. К работе он приступил 26 июля.
— Проблема возникла сразу при передаче мне дел от прежней работницы, которая уходила на пенсию. Фактически никакой передачи не было: меня просто оставили со всем этим «наследством» — без обучения, без объяснений. Выглядело это так: компьютер, несколько стопок папок — садись, разбирайся. И пошла… Университетская программа тут не поможет, нужна была именно помощь узкого специалиста. Уж не знаю, почему эта женщина так себя повела, наш начальник, похоже, и сам был в шоке. Сказал, если нужно, даст машину, чтобы я ездил консультироваться в соседние райцентры… Первое время я просто не понимал, что происходит, меня завалило огромным объемом информации. Но тут отличный коллектив — даже если и не могли подсказать чего-то по специальности, моральная поддержка меня просто спасала.
Теперь-то, когда я вник, могу сутками сидеть, в выходные приходить. Мне просто нравится, это интересно!
Люди — отличные, начальник — понимающий, условия работы — комфортные, сама работа — нравится.
— В чем тогда проблема?— интересуемся. Будто не знаем.
Влад показывает расчетные листки. С учетом некоторых странных удержаний дипломированному специалисту, на обучение которого потрачена куча денег и времени, полагается 220 рублей.
— Получив первый расчетник, я и осознал масштабы проблемы. Подавлен был, конечно: после всех сложностей получить такие копейки… И в последующие месяцы лучше не стало.
— Если все обстоит так, как вы рассказываете, может, ваша должность на самом деле не нужна предприятию? Держат для проформы?..
— Моя специализация — заготовки сельхозпродукции от населения. И именно это направление сейчас очень важно для нашей организации. Фактически, кроме нас, никто этим не занимается. Сдают картошку, помидоры, огурцы, свеклу — да все на свете. Яблок в том году нормально так было — нам дали строгое указание принимать все. Брали по 5 копеек… Конечно, применение им находится, на вино принимают.
— А на сколько вы рассчитывали, когда шли сюда работать?
— Думал, хотя бы 350 рублей будет… — отчаянно загибает сумму дипломированный специалист.
Город испортил
Проблема в том, что Влад слишком долго находился в Гомеле. Возможно, большой город и испортил его — показал, как может выглядеть жизнь. После Хотимска невероятно огромный Гомель стал для парня откровением.
— Очень впечатлил город, то, какие там люди, как они общаются, — парень, похоже, теперь просто не помещается в маленьком поселке. — Они очень сильно отличаются от жителей Могилевской области… Да вообще, чем крупнее город, тем больше выбор, больше возможностей, больше зарплаты, в конце концов. Конечно, я бы с удовольствием остался в Гомеле, но, чтобы откупиться, должен заплатить что-то около $4 тыс. Я как в наручниках…
Акустика в Хотимске такая, что «$4 тыс.» звучит примерно так же, как и «$4 млн». Никогда в жизни тут не видели таких цифр.
Вдруг найдется кто-то, кто выкупит Влада? Он фанат и трудоголик, но сам он не откупится, просто не сможет заработать, все продумано.
Не возвращаться никогда
Настоящий профессиональный вызов для 24-летнего неженатого экономиста: вписаться в бюджет 220 рублей.
Сейчас мы все посчитаем. Влад живет с родителями и сестрой, у них квартира в Хотимске. (Везение это или наоборот, решайте сами.) Говорит, что часть денег отдает родителям — на оплату «коммуналки», еду, накладные расходы. Оставшегося хватает на «майку какую купить». Расчет бюджета закончен.
— Жировать, купить что-то лишнее или рассчитывать на отдельное жилье, конечно, не приходится, — говорит Влад. — А даже если бы мне и дали отдельную квартиру, я просто не выжил бы сам.
Рассчитывать на особое развитие личной жизни при таких барышах тоже не приходится.
Таким образом, Владислав просто не видит будущего для себя на ближайшие три года, пока не удастся получить «вольную». Когда тебе 24, это целая вечность.
— Только бы вырваться отсюда, — мечтает он растоптать всю статистику стопроцентной закрепляемости молодых специалистов, о которой нам прожужжали уши. И не вернуться к этим расчетным листкам никогда.
— Что должно произойти, чтобы вы остались? Надо же поднимать район.
— Ничего не должно произойти. Надо выйти в люди, а в большом городе больше возможностей. У меня есть планы, я учу язык, моя специальность востребована… Вообще же, чтобы люди не разбегались, элементарно нужно платить им нормальную зарплату, это очевидно. Как? Честно, не знаю, у меня пока недостаточно опыта для таких вопросов. Но если фирма не в состоянии платить работникам, возможно, она просто изжила себя.
Умные специалисты, желающие работать, — ресурс поважнее нефти и танков. Спросите у японцев. Можно микроскопом забивать гвозди. Можно из госдотаций оплачивать учебу молодым людям и потом три года зачем-то высасывать из них душу. Но потом они вырвутся. И понадобятся новые души.
