Как «плохая мать» спасала сына-школьника, переспавшего со старшей девушкой

Как «плохая мать» спасала сына-школьника, переспавшего со старшей девушкой

11.04.2019 в 13:56
Александр Чернухо, Onliner, фото: Максим Малиновский

В этой истории много вопросов, но мы знаем самое главное: Влад ничего с собой не сделал. Теперь он доучивается в школе и снова начинает думать о своём будущем. Мы узнали о нем недавно: следователь Дрибинского РОСК подробно описал историю взаимоотношений 15-летнего парня и 20-летней девушки, которая могла обернуться трагедией. На самом деле это история не о первом сексе и возрасте согласия. И не о том, как школьник переспал с девушкой постарше. Это история о том, как «плохая мать» спасла своего ребенка, который попал в беду. Подробности — в материале Onliner.

Как «плохая мать» спасала сына-школьника, переспавшего со старшей девушкойТеперь про Михеевку знают все: истории вроде этой смотрят, как бразильские сериалы, и потом ещё долго обсуждают на работе и дома. Если пересказывать всю эту драму обезличенно, то получится вот что: 15-летний парень, не достигший возраста согласия, переспал с 20-летней девушкой, об этом стало известно в школе, педагоги сообщили о случившемся в милицию, был суд, и девушку приговорили к полутора годам ограничения свободы и штрафу.

Что на самом деле скрывалось за этой фабулой и к чему могло привести, знает только мама того самого школьника. Правда, в школе перед визитом к ней нас предупреждает завуч:

— Ой, мама мальчика… Не знаю, есть ли вам смысл с ней встречаться. Это проблемная многодетная семья, стояла у нас в СОП, маму мы и кодировали, и лечили — не все там так, как обрисовывает интернет.

Рассказывают про проблемную семью нам и в отделе образования Дрибинского райисполкома. Но «плохая мать» — единственный человек, который соглашается рассказать эту историю так, как она ее знает и понимает.

— Сколько той Михеевки, — приглашает нас в дом Оксана. — Теперь уже все слухами обросло, столько про себя слышала… Но хорошо, что хоть сын успокоился. Теперь уже все, как прежде: ходит в школу, смеется, улыбается, даже шутит над всей этой историей.

Оксана с четырьмя детьми живет в самом конце улицы в Михеевке. Этот дом она получила от колхоза лет семь назад. Работает на ферме и даже становилась призером районных соревнований как лучшая доярка, хотя еще в 2015-м специальная комиссия принимала решение об изъятии детей из семьи. Оксана и не скрывает, что раньше все было гораздо хуже.

— С хозяином мне не повезло, — Оксана усаживается в кресло. — Пил, дрался… Как мы с какого-то праздника приходим домой, так сразу с кулаками. Ну а милиция разбираться разве будет? Оба пьяные же… Вот такой хозяин. На суде отказался от детей. Я еще хотела побороться за алименты, а дети сказали: «Мама, зачем он нам, если отказался от своих детей?» Кодировалась я, было и такое. Но сейчас «косяков» за мной нет: у меня дети, мне за ними смотреть надо.

Оксана растит четверых детей сама. Старшая учится в Горках и сейчас отрабатывает практику в школе в Борисове. Самый маленький недавно пошел в детский сад… Колхоз за работу платит минималку, но помогает как может, сама Оксана старается брать работы побольше, чтобы заработать лишнюю копейку. Такая получается жизненная арифметика.

Дом, в котором живет Оксана с детьми, — это обычный «кубик», которыми массово облагородили агрогородки по президентской программе. Внутри чисто, в комнатах свежая мебель, детские игрушки, планшеты и ноутбук.

Женщина только вернулась с фермы: обед — это небольшая брешь в череде бытовых дел, когда можно просто перевести дух. Впрочем, у Оксаны есть помощник — сын Влад (имя изменено). Парень с ранних лет помогает маме с хозяйством и делает по дому всю мужскую работу. С ним и случилась вся эта история.


— С чего все началось? С любви! — смеется Оксана. — Дальше на этой же улице жил Серега, сирота. Его взяли работать в колхоз пастухом и дали в пользование дом без света. Хлопец хороший, помогал мне очень по хозяйству, фактически тоже за сына был. Этот Серега познакомился с девушкой из Горок в интернете и поехал к ней в гости, и там они договорились, что будут вместе жить и семью создавать. Свет у него в доме был отключен. Он позвонил мне, а я говорю: «Ну куда вы ночью пойдете? Приходите ко мне». Пришли сюда вдвоем, посидели, попили чаю, поговорили и ушли. На следующий день он на работу пошел, а она сюда пришла в интернете посидеть: скучно ей было одной дома.

Сын мой с этим Серегой хорошо дружил и стал ходить к нему в гости. Разговаривали, прогуливались до восьми вечера. Потом как-то Сергей пришел и сказал мне, что девочка эта Владу сильно много внимания стала уделять. Я пошла туда разобраться, но они меня вдвоем уверили, что просто общаются. Девочка эта сказала: «Ну что вы, у меня же ребенку годик». Я поверила.

Оксана Сергею старалась помогать. Разобралась с документами, съездила подключить ему электричество — в доме стало поуютнее, поставили в нем обогреватель.

— Однажды пришла она ко мне в девять часов вечера и говорит: «Сергей выгнал меня из дома и сказал, что я ему больше не нужна, нашел себе другую». Я пожалела человека и подумала: «Ну куда она пойдет?» Мы ж общались хорошо. Пустила ее переночевать, а на следующий день мне на ферме рассказали, что Серега стал воевать, разбил себе руки, вены вскрывал… А воевал из-за того, что она на Влада моего глаз положила.

Я пришла домой и проверила телефон сына. А там переписка… Девочка эта говорит: «Нет, мы просто как друзья общаемся». Разбираться не было времени: мне нужно было ложиться в больницу в Могилев. А тут как раз старшая дочка приехала с учебы на каникулы.

«Квартирантка» в доме задержалась. Оксана говорит, что пыталась поговорить с ней, просила не морочить голову сыну, но та отвечала, что они любят друг друга и будут жить вместе. Влад решил переехать с девушкой в трехкомнатный дом, который остался после смерти бабушки — мамы Оксаны.

— Я позвонила своей племяннице, она приехала к нам и выгнала ее на автобус в Горки, — рассказывает Оксана. — С тех пор началось… Я тогда еще в больнице лежала, а моего сына будто подменили. Он раньше никогда мне не грубил и плохого слова не говорил, а тут сказал, что откажется от меня, что уедет в Горки жить. Я к этому относилась спокойно, но попросила друга своей старшей дочери, с которым она живет вместе, приехать и помочь. У Влада началась истерика, мне позвонила дочь: «Влад ушел из дома в одной майке, нигде не можем его найти». В итоге нашел его друг моей дочки. Сын был в сарае — схватил шнур и хотел повеситься. Мы стали пристально смотреть за Владом, чтобы он ничего с собой не сделал. Казалось, что на этом все закончится…

Я приехала домой из больницы. Вижу, что ребенок совсем не тот: ни с кем не разговаривает, все друзья от него отвернулись. Влад кричит: «Отказывайся от меня, я лучше в интернат пойду жить! Ты меня разлучила, ты во всем виновата!» Мы поговорили с ним, все обсудили. Сказала ему: «Сынок, тебе ж нужно девять классов окончить, какую-то профессию приобрести, чтобы дальше жить. Ты же видишь, я в колхозе работаю и помогать не смогу, а тебе же нужно жену содержать — она же безработная, нигде в жизни не работала и работать не собирается». Мне показалось, что он все это понял и осознал. Но сам тихонько с ней вечерами переписывался. И она ему писала: мол, посылай эту старую каргу подальше, мы с тобой будем жить, и я тебе рожу детей, а тебя потом в армию не возьмут. Я ей позвонила и пригрозила: «Я тебя посажу за то, что ты над ребенком так издеваешься. Мне же его каждую ночь нужно стеречь!» А она мне: «У нас любовь!» И прислала Владу деньги, чтобы он к ней в Горки приехал. Я сыну говорю: «Езжай! Но езжай в том, в чем стоишь. Штаны и кофту я тебе за свои деньги покупала. А тебе пускай она сама одежду присылает». В общем, всякие выдумывала отговорки, чтобы он только не поехал. Что я только ни делала, как я только ни просила…

Убедить Влада удалось только тогда, когда он сам увидел переписку девушки с другими парнями.

— Девочка эта, когда у нас жила, заходила с нашего компьютера на свою страничку во «ВКонтакте», — говорит Оксана. — Мне эта страница попалась, и я посмотрела… Там еще 13-летний мальчик был, тоже зависимый от нее, и несколько постарше. Я позвала Влада и говорю: «Сыночек, ты видишь, тебе она такие фотографии шлет и сразу рассылает другим». Мы с ним долго сидели и разговаривали, я ему все это объясняла. Он, видно, осознал. Неделю они не общались, а потом она выложила фотографию уже с другим мальчиком. Влад написал ей, а она ответила, что нашла себе другого. После этого Влад месяц ни с кем разговаривать не хотел, замкнулся в себе, и только недавно все наладилось: друзья вернулись, в школе отношения хорошие.


Вся эта история могла бы остаться жизненным уроком для Влада и достоянием конкретной семьи. Но сложилось иначе. О том, что Влад переспал со своей девушкой, каким-то образом узнали в школе и сообщили об этом в милицию. Началось следствие, допросы, суд… На закрытом судебном заседании девушке вынесли приговор. А потом эта история стала достоянием общественности.

Разобраться, как все происходило на самом деле, теперь сложно. Следователь в своем тексте указывает, что Влад рассказал про секс своим одноклассникам, а от них историю узнали педагоги. Мальчик же утверждает, что никому об этом не говорил, а события разворачивались иначе.

— Как эта история попала в правоохранительные органы? Я никуда не обращалась, — Оксана пожимает плечами; сейчас ей уже спокойнее обо всем этом говорить, потому что Влад вернулся к нормальной жизни и даже шутит, что стал знаменитым. — Я так поняла, что у него в телефоне на заставке стояла фотография, где они целовались. Видно, он достал на уроке телефон, и социальный педагог эту фотографию заметил. Телефон изъяли и посмотрели переписку, фотографии… Так мне Влад рассказывал. Фотографии и переписка были безобидные: они там целуются, пишут друг другу что-то вроде «Я скучаю». Когда заметили все эти фотографии и переписку в телефоне, стали у него спрашивать, а он просто испугался и все рассказал. В тот же день приехал следователь, мы с ним поехали в школу… Я-то к тому времени уже обо всем знала: Влад рассказал, что переспал с ней, как это все получилось.

Влад тогда еще переживал, что она за другого замуж выходит беременная, а тут еще и вот эта история — следствие, допросы. Конечно, это сильно сказалось на его психике: другой раз ночами не спал и все это переживал. Ну и как-то неудобно было: в школе все одноклассники про это узнали. Это же Михеевка! Каждый еще свое придумал и добавил… Сейчас он, конечно, смеется над этой историей. Говорит: «Смотри, мама, я стал популярен!»


В отделе по образованию, спорту и туризму Дрибинского райисполкома в курсе всей этой истории и начинают ее с рассказа про «плохую семью».

— С 22 апреля по 7 августа 2015 года семья была признана комиссией нуждающейся в государственной защите — дети были отобраны за злоупотребление спиртными напитками. В СОП эта семья была с сентября 2016 года по май 2017-го. Затем мама исправилась и вела порядочный образ жизни. Были проблемы, работали с этой семьей, — рассказывает главный специалист отдела Жанна Кистенева. — Этот парень — коррекционный мальчик. Это значит, что он учится по специальной программе в начальной школе, то есть может приврать. Директор школы пояснял, что ребенок рассказал в школе, похвалился. Может, правда это или неправда… Если учитель услышал про такое, надо проводить социальное расследование: работают психологи, расспрашивают детей. Психологи работают согласно плану — он больше знает, как подойти к ребенку и поговорить с ним.

— Вы в курсе, что ребенок пытался покончить с собой?

— Откуда у вас такая информация? Мама рассказала? Не может быть такого… Не знаю. Я была не в курсе. Не знаю, как могла сказать такое его мама. Я была в школе 2 апреля и видела мальчика — он улыбался, был такой жизнерадостный ребенок.

Вообще, школа всегда очень хорошо реагирует. У нас был случай в другой школе, когда была попытка совращения ребенка отчимом — сейчас этот мужчина сидит, а на ситуацию среагировали в первую очередь социальные педагоги.

— Имеет ли право педагог изъять телефон у школьника и посмотреть его содержимое? — уточняем мы.

— Не имеет. Но если ребенок разрешает это сделать, почему бы и нет: он же может похвалиться, показать. Мы же не можем насильно забрать телефон.

Михеевская двухэтажная школа находится недалеко от въезда в деревню. Сейчас здесь идут занятия, а на чужаков смотрят немного подозрительно — они бывают в деревне нечасто. Накануне мы созваниваемся с завучем школы Ларисой Петровной, и та приглашает нас поговорить. Но на месте встречает уже директор Владимир Кривицкий, отправляющий за комментариями в Следственный комитет.

Директор выходит из кабинета проследить, чтобы мы не задерживались в школе. Здесь теперь не комментируют, как попал к педагогам телефон Влада, как они узнали о его связи с девушкой и что было после. В школе вроде как и без того рассказали слишком много и теперь уже рассказывать не хотят.

Оксана говорит, что, когда с Владом случилась эта история, очень помогала его классный руководитель: постоянно звонила маме мальчика, заходила в гости, относилась к его проблеме с пониманием.

— Ни разу она ни меня, ни Влада не упрекнула, — говорит Оксана. Мама мальчика тоже старалась как можно меньше навредить сыну. Она рассказывает страшные вещи, которые якобы происходили в Михеевке не так давно: — Я не кричала и не ругалась, подходила к этому с шуткой, со смехом, потому что знала, что это такое. У нас же в деревне семиклассник действительно погиб. В деревне рассказывали, что он попросил у мамы деньги в школу сдать, а у нее не было. И он на ремне повесился. А есть еще одна семья: у них сын не сдал экзамены в колледже или институте, а мама ему в сердцах сказала, чтобы домой не возвращался, — он там и повесился. Я все это знала, поэтому не ругалась и старалась пошутить. Вечерами с ним сидели и разговаривали — рассуждали, как лучше сделать и поступить. Ходила к друзьям и просила, чтобы они поддержали его.

К счастью, закончилось все благополучно. Сейчас Влад оканчивает девять классов и думает поступать в Кричев на тракториста-шофера. Есть еще один вариант — уехать в Италию. Но это сложнее.

— Влад ездит в Италию каждый год — в июле и августе. Он два раза съездил по программе, так как мы переселенцы, а теперь его семья каждый год вызывает. Был такой разговор, чтобы ему в Италии остаться учиться, но мы пока не знаем, получится ли. Влад хорошо знает итальянский, но боится меня одну оставить: сын мне с детства и дома, и на ферме помогает — считайте, вместо хозяина в доме. Но мне бы хотелось, чтобы он остался, это же его будущее. На визы деньги, конечно, большие надо, но мы вместе с итальянской семьей попробуем сделать все документы.

Вроде обошлось все и для Сереги — пастуха, с которого началась эта история. После того как от него ушла девушка, парень перестал ходить на работу: его выгнали из колхоза и из дома…

— Он неделю где-то скитался по Михеевке, а потом я позвонила в соседнюю деревню. Попросила, чтобы его там в колхоз взяли на работу, потому что некуда ему было идти. Председатель колхоза дал ему комнату в общежитии, и сейчас он работает, — рассказывает Оксана.


Мама Влада собирается на ферму: перерыв на обед заканчивается. «А дети у меня замечательные!» — на всякий случай повторяет в дверях Оксана. Она не особо знает про бумажную работу, планы психологов и профилактику, про которую говорят в кабинетах. В кабинетах она бывшая плохая мать, которая сейчас ведет пристойный образ жизни, но находится под пристальным наблюдением социальных служб. Но именно эта бывшая плохая мать спасла своего сына по-настоящему, не на бумаге.

Обсуждение