«На улице встретились с мамой и не поздоровались»: Белорусы, которые не общаются с родителями (18+)

«На улице встретились с мамой и не поздоровались»: Белорусы, которые не общаются с родителями (18+)

19.09.2018 в 22:36
Евгения Долгая, The Village

Родителей не выбирают, но можно выбрать — общаться ли с ними.

С детства нас учат, что родственников не выбирают, они навсегда и поддерживать с ними связь придется всю жизнь, даже если обеим сторонам от этой связи тошно. Мы поговорили с белорусами, которые не то чтобы не приезжают к тете на день рождения, но полностью оборвали отношения с самыми близкими — с родителями. Герои рассказали, почему они это сделали и испытывают ли угрызения совести.

Я не исключаю, что она меня просто не любила

Дарья, 25 лет, не общается с мамой больше года

«Моя мама учительница начальных классов. Она отлично ладит со своими учениками, никогда на них не кричит и для каждого является больше чем учителем. На праздники она постоянно приходила с цветами и подарками. Я смотрела и завидовала всем ее ученикам. В то время, когда моя мама спасала своего ученика и жалела его, ко мне она была строга и холодна. Я слушала, что должна быть ей благодарна за  крышу над головой, одежду и еду. Отец ушел из нашей семьи, когда мне было пять лет. Бабушка тоже не выказывала теплых чувств к внучке.

В подростковом возрасте, когда мы с ней ругались, она говорила мне, что родительскую любовь еще надо заслужить.

Когда поступила в университет, мне стало попроще. Я уехала в другой город. Мы виделись два–три раза в месяц и общались редко. Моя мама никогда не интересовалась, как мои дела, что я ем, с кем общаюсь, что происходит в моей жизни. Мы созванивались один–два раза в неделю. Разговор длился около трех минут. Она вместо «Привет» спрашивала: «Жива? Деньги есть? Давай, пока». Я не знаю, почему мама так поступала, и винить ее не хочу. Я не исключаю, что она меня просто не любила. Социум обязывает любить своего ребенка, но сам человек может делать вид, но любить его никто не заставит. Когда я закончила университет, меня распределили в больницу в областной город Беларуси. Предложили общежитие. После полугода работы я поняла, что вполне выживаю за свои заработанные деньги. Приехала домой и сказала маме, что с таким общением лучше вообще забыть друг о друге. И что вы думаете, она вздохнула с облегчением и согласилась со мной.

Где-то в глубине души мне было обидно. В мечтах я представляла, как мама растает, мы поговорим по душам, поплачем и помиримся. Предыдущие попытки откровенного разговора  не приводили ни к чему. Она просто не слышала меня, начинала перетягивать одеяло на себя и говорила, что я неблагодарная. Так случилось и на этот раз. Уже более года мы не общаемся. Она мне не звонит, не поздравляет с праздниками и не и пишет в соцсетях. Я не приезжаю к ней в гости. Бабушка уже давно умерла, у нас с матерью остались только мы.

Сейчас считаю, что мы пришли к правильному решению. Это как снять неудобные туфли. Вроде бы и хочется их носить, и картинка красивая, но мозоль изнутри натирает так, что хочется в обморок упасть.

Не думаю, что мама захочет со мной когда-нибудь увидеться. Просто потому, что ей это не нужно. Она не из тех людей, которым понадобится стакан воды в старости».

Ну, что ж поделать, мы просто не подходим друг другу

Алина, 31 год. Не общается с родителями уже семь лет

«Моя мама вышла замуж за отчима, когда мне было 13 лет. Он был любителем выпить и «нечаянно» схватить меня за грудь или промежность. Мать видела всё это, хихикала как дурочка и на мои возмущения говорила, что это он любя делает. Виктор вел себя в нашем доме как хозяин и рассказывал, как моей маме с ним повезло. Мать соглашалась, а приставания Виктора учащались. Я старалась не бывать дома. Благо у меня была лучшая подруга, которая росла в нормальной семье, в дружбе и уюте. Ее мама относилась ко мне по-человечески и жалела. Я очень благодарна этим людям, и мы общаемся до сих пор.

Я виню в своей поломанной юности только мать. Она слушалась отчима, который накручивал ее по всяким поводам. Мне не покупали нормальные вещи, украшения, только все самое дешевое и невзрачное. Хотя мама, будучи главным бухгалтером на крупном предприятии, вполне могла позволить многое. Я помню, как каким-то образом мне удалось уговорить купить короткую осеннюю курточку. Это была стильная курточка темно-зеленого цвета под пояс. Мама видела, как она мне идет, и купила. Дома отчим устроил скандал, что куртка слишком вызывающая. В сердцах я ему сказала при матери: «Ты вообще-то меня за сиськи хватаешь при первой же возможности. Это ты будешь мне говорить о приличности?» В ответ на это он мне дал пощечину, а мама на следующее утро отнесла куртку и поменяла на другую. На серую бесформенную ветровку.

Она и отчим не разговаривали со мной около трех недель. Зато примерно на полгода он от меня отстал. Так получилось, что я поступила в Варшаву. Я помню, как с мамой собирали сумку, а отчим шептал ей на ухо, что я никуда не поступила, а еду работать в эскорте. Мать попыталась мне помешать с отъездом, спрятала паспорт. Я открыла окно и сказала, что, если она не отдаст мне документ, я выпрыгну с седьмого этажа прямо сейчас. Утром я уехала. В Варшаве получила образование, много волонтерила, путешествовала автостопом. Общались с матерью мало. Каждый разговор заканчивался оскорблениями с ее стороны. После разговора еще отходила два дня.

И вот я нахожу работу в Варшаве, собираюсь замуж. И просто в один день решаю: не хочу, чтобы в моей жизни присутствовала мать и тем более Виктор. Это были новогодние праздники, встретить их я решила в родном городе и заодно сообщить родителям, что они исчезли из моей жизни. Приезжаю я в свою квартиру забрать кое-какие свои вещи из комнаты и вижу такую картину: выпивший отчим орет на мать, даже не замечая меня, она сидит на полу и плачет. Как выяснилось позже, соседская 15-летняя девочка рассказала маме, что Виктор приставал к ней в подъезде. Мать пришла и спросила в лоб, мол, что это было. В ответ получила по голове и скандал.

Я пригрозила Виктору, если он не уберется из дома, мой друг, который работает в милиции, с ним разберется быстро. Он психанул, схватил куртку и ушел из квартиры. Через десять минут мама устроила мне скандал, велела собирать вещи и уходить. В этот же момент я поняла, что никому здесь не нужна и никогда уже не понадоблюсь и смысла озвучивать свое решение нет. Давно уже все решено, а Витя завтра уже будет есть мамины котлеты и отчитывать ее. Прошло семь лет, мне никто ни разу не позвонил, не написал. У меня есть дочь, которая не знает своих бабушку и дедушку. А я знаю, что они живы и здоровы. Живут себе и в своей каше варятся. Навсегда вычеркнула из жизни этих людей. Я не скучаю по маме, не люблю ее. И не испытываю стыд за это. Жалею, что не забежала к соседям и не предупредила девочку, куда бить этому подонку в случае чего. Приезжала со своей семьей на свадьбу к той самой подруге детства. На улице встретились с мамой и не поздоровались. Никаких попыток связаться и увидеться с ней после случайной встречи с моей стороны не было, у нее тоже. Ну, что ж поделать, мы просто не подходим друг другу».

На похороны не ходил. Не хотел видеть отца с матерью

Антон, 32 года. Десять лет не общается с родителями

«Мои родители никогда не понимали меня. Я помню постоянные побои в воспитательных целях. Отец всю жизнь отработал на заводе электромонтажником. Он не понимал мою любовь к музыке, искусству и не одобрял книги, которые я читал. Моя одноклассница как-то красила волосы своей бабушке и по приколу сделала мне несколько светлых прядей. Когда дома отец это увидел, начал меня бить по щекам и обзывать разными словами. Потом повалил на пол, сел на меня и начал бить своим ботинком по спине, по голове. Мама стояла рядом и приговаривала: «И тебе так нужны были эти светлые волосы? Ну что же ты наделал». Это самое яркое воспоминание, но подобных случаев было очень много. Конечно, когда я стал постарше, пару раз отцу врезал и он перестал меня трогать даже. Отец с матерью ходили каждое воскресенье в церковь. Это тоже было камнем преткновения. Не понимаю, как люди, которые ходят в церковь, могли не любить своего сына. Хотя у нас, в Беларуси, церковь выступает против закона о домашнем насилии…

В нашем доме не было спокойных разговоров, мать с отцом орали друг на друга без повода и по поводу, обращались друг к другу только в оскорбительной форме. Однажды я подсчитал: за месяц родители обратились только четыре раза ко мне по имени. В основном «эй, дебил, иди сюда» или «афэлак».

Почему так поступали? Да просто не любили меня. Они вообще жизнь не любили, ни в каком проявлении. Их мало что радовало, им нравилось это болото. Они и поженились-то не по большой любви, а просто так надо было.

Бабушку, свою маму, папа отдал в интернат и родители никогда ее не навещали. Чуть уже позже, когда перестал общаться с родителями, приехал к ней и увидел очень старую женщину с безразличным взглядом, в инвалидной коляске. Она не узнала меня, я просто посидел с ней на улице и подержал за руку. Она вскорости умерла. Успел навестить ее около десяти раз. Если мой отец попадет в такое место, вряд ли его я навещу. На похороны не ходил. Не хотел видеть отца с матерью.

Общаться с ними я перестал в 22 года. К этому времени уже работал сварщиком, нормально зарабатывал и снимал однокомнатную квартиру. Мне не верилось, что я могу высыпаться, просыпаться в тишине и спокойствии, заниматься творчеством и спокойно читать то, что хочу. Уже десять лет мы не общаемся с родителями совсем. Так и сказал им: «Забудьте, что у вас есть сын. Мы с вами не семья». Они сказали, что я еще прибегу. Не знаю, что будет в старости, не знаю и не хочу загадывать. Я не хочу, чтобы мои дети общались с моими родителями. Сейчас у меня есть любимая девушка, я ей честно сказал, что с отцом и матерью не буду ее знакомить. Она вначале не понимала, как вообще возможно не поддерживать отношения с родителями, мол, «Это же родители, ты им обязан». Я никому ничего не обязан. Если они и породили меня, никто не давал им право уничтожать во мне личность и оскорблять.

Мама один раз сказала, что я им должен быть благодарен. И тут же попросила денег. Положил трубку. Больше она мне не звонила. Живем в одном городе. Видимся редко, но друг к другу никто не подходит. Мы даже не здороваемся».

Обсуждение