Страшный день в истории — 26 апреля 1986 года. Чернобыльская катастрофа оставила неизгладимый след в судьбе и воспоминаниях многих. У тех, кто жил поблизости, авария забрала крышу над головой и отняла возможность навещать могилы родных, тысячи ликвидаторов лишила здоровья. Одни вспоминают опасный труд по очистке от радиоактивных обломков крыши третьего энергоблока, неустанную дезактивацию улиц и домов. Другим до сих пор снятся безмолвные деревни, деревья, усыпанные отравленными плодами, и тоскливые глаза недоумевающих домашних животных, хозяева которых будто вышли из дома на минутку, а оказалось, навсегда. Нина Черняк, которая в 1986 году заведовала детским садом в Наровле, не может забыть слёзы детей, которых ей довелось увозить от родителей в эвакуацию.
Более трех десятков лет Нина Черняк (вторая справа в верхнем ряду) работала с детьми
Холод яркого солнца
Наровля не была родным городом для семьи Черняк, но однажды весной супружеская пара влюбилась в нее:
— Еще в мае 1970 года мы приехали в гости к родственникам, а там все цветет, река просто прекрасная, живописный парк… — вспоминает Нина Феофановна. — Очень понравился город, а когда узнали, что молодым специалистам готовы предоставить жилье, даже и не раздумывали долго.
Нина Черняк
В год, когда случилась авария, Нина Черняк была заведующей яслями-садом № 3 «Солнышко», ее муж Николай работал начальником производственно-технического отдела автобазы. Супруги растили двоих сыновей-подростков — 16 и 14 лет.
— Весна выдалась ранняя, было очень тепло, даже жарко. Но знаете, нечто в этом настораживало. Природа буйствовала словно вдвойне, красота казалась неестественной: необычайно яркие цветы, листва, солнце.
О случившейся аварии жители Наровли узнали практически сразу же — ведь многие работали на станции, да и остальные нередко выезжали в Припять за продуктами: во времена тотального дефицита город энергетиков очень хорошо обеспечивался. Но никто не придал аварии значения. Всем было не до слухов: город готовился к празднованию Первомая.
— В течение семнадцати лет наши ясли-сад занимали первые места в районе и области, — и сейчас гордится своей работой Нина Феофановна. — Не собирались ударить в грязь лицом и тогда. Выходили на улицу работать, когда дети спали, в пересменки: белили деревья, красили, чистили, выгребали. Территория садика была очень большая. Самочувствие оставляло желать лучшего: болела голова, постоянно першило в горле, некое напряжение чувствовалось.
После красивой первомайской демонстрации, на которую вместе со взрослыми вышли дети, об аварии заговорили больше. Руководителей учреждений образования собрали в райкоме партии, предупредили, что работают они в прежнем режиме, без паники, но следует проявлять бдительность, ограничить прогулки детей. Всем стало ясно: произошло нечто серьезное, ведь уже в первых числах мая начали отселять ближайшие к городу Припять деревни Наровлянского района. В близлежащие совхозы вывезли людей и домашний скот. Семьи заселяли в пустующие дома, некоторые останавливались у родственников, знакомых. В Наровлю прибыло очень много военных, которые постоянно мыли улицы, крыши.
Эвакуация
— В ночь с 6 на 7 мая руководителей учреждений образования вновь собрали в райкоме партии и велели срочно составить списки детей и оповестить всех родителей, что утром будет эвакуация в чистую зону. Правда, называли это отъездом на оздоровление, — вспоминает Нина Феофановна. — С утра всю городскую площадь заставили автобусами, большими ЗИЛами. Мамы, чьим детям не исполнилось трех лет, ехали вместе с ними. Все, кто старше, уезжали без родителей, только с воспитателями. В наши ясли-сад ходило более 160 детей, я должна была обеспечить порядок: составить списки, распределить детей по автобусам, закрепить за ними ответственных воспитателей, проследить, чтобы взяли сухой паек, обязательно воду… Было трудно убедить родителей отправить детей неведомо куда. Мамы плакали, возмущались, спрашивали, зачем забираем детей и куда везем. А мы сами толком ничего не знали! Только то, что в первую очередь надо спасать детей. Целый день длилась эта суматоха, выехали только к вечеру. Впереди колонны из примерно сотни автобусов летел вертолет, спереди, сзади и в центре ехали машины ГАИ. Для прохождения колонны останавливали весь транспорт. Мы двигались через Мозырь, Калинковичи, все прохожие смотрели на нас с ужасом и плакали.
Из загрязненных радиацией населенных пунктов срочно увозили детей. Фото: chernobylwel.com
Сначала детей увезли не очень далеко — в Светлогорск, который находится в 120 километрах от Наровли. Распределили кого куда — по общежитиям, детским садам. Воспитанники яслей-сада «Солнышко» оказались в профилактории.
— Сразу же по прибытии потребовали поменять одежду — от той, которая на нас была, дозиметры просто зашкаливало. Надели чистую, которую с собой взяли. Надо было организовать питание, проживание, помогать воспитателям дежурить, купать малышей. В санатории блочного типа на каждого взрослого приходилось трое-четверо детей.
Тяготы и трудности
В Светлогорске путешественники из Наровли пробыли месяц, после чего отправились в Гродненскую область — там для них подыскали место.
— В деревне Пацевичи Мостовского района нас распределили по-другому: родителей с детьми младше трех лет забрали в санаторий. Остальных же поселили в местном детском саду. Там было очень сложно! Здание оказалось не приспособленным для проживания большого количества детей, действовал только первый этаж, а второй пустовал. Не работали туалеты, отсутствовала горячая вода — а как стирать, купать ребятишек? Чтобы организовать круглосуточное пребывание и питание, поселить сотрудников, приходилось постоянно ездить то в Гродно, то в Мосты, в областную и районную администрации. Кроме того, детям тяжело далась адаптация. Они не привыкли сутками быть без родителей, очень переживали, по вечерам плакали, просились домой, к мамам. Персонал сада поселили отдельно, в общежитии школьного интерната, но все вечера мы проводили у детских кроваток. Потом пошла эпидемия болезни Боткина — видимо, от стрессов, да и вода там не очень хорошая была. Но пришлось и это пережить, — тихонько вздыхает Нина Феофановна.
Возвращение
Все летние месяцы она постоянно ездила за 500 километров в Наровлю — нужно было готовить сад к открытию в новом учебном году, привозить сотрудникам зарплату. 25 августа маленькие подопечные сада «Солнышко» вернулись домой.
На конкурс художественных работ, посвященный Чернобыльской катастрофе, гимназисты пригласили Нину Феофановну
— В городе продолжалась дезактивация: все постоянно мыли, чистили, меняли крыши, заборы. С дорог снимали по 20—30 сантиметров грунта, вновь асфальтировали, а дозиметры все равно показывали значительное превышение радиационного фона. Тогда асфальт ломали и вновь снимали грунт… Работало много солдат и сверхсрочников. Некоторые удивлялись: «Зачем вы вернулись? Это опасно!» А что нам было делать? Мы приехали и взялись за работу, вместе с военными занимались дезактивацией территории учреждения образования.
В составе районной комиссии Нина Феофановна постоянно выезжала в зону отчуждения, где опечатанными стояли школы и сады. Их нужно было расконсервировать, оценить и распределить оставшиеся материальные ценности. Оттуда в действующие учреждения вывозили мебель, бытовую технику, оборудование:
— Конечно, они сильно фонили, но над этим тогда не задумывались. Нам не хватало плит, стиральных машин, мебели — и все это забирали из зоны отчуждения. Знаю только, что после возвращения оттуда дозиметр в крике заходился, когда приближался к моим туфлям. Думать о последствиях было некогда — каждый выполнял свою работу.
Авария на Чернобыльской АЭС фактически отняла у Нины Феофановны мужа и старшего сына. Юноша утонул в Балтийском море во время выезда на оздоровление. Муж же в первые дни после аварии принимал участие в эвакуации людей и скота, находился в 10-километровой зоне от взорвавшегося реактора без средств защиты. Позже он работал на постах, где отмывали проходившую зараженную технику. Здоровье его было безнадежно подорвано.
В 1993 году семья Черняк переехала в Минск. Нина Феофановна продолжила педагогическую деятельность, а также занялась общественной. Сейчас она председатель общественного объединения «Семья и Чернобыль», член общественно-консультативного совета по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС.
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки на первоисточник.
