26 лет назад, в августе 95-го, в Светлогорске была поставлена финальная точка в череде событий, повергших город в настоящий ужас. На протяжении трёх лет, с 1990 по 1993 годы в Светлогорске бесследно исчезали дети, и когда пропал шестой по счёту мальчик, разгневанные люди потребовали от правоохранителей эффективных действий. Через полгода подозреваемый был арестован, во всём сознался, и то, что он стал показывать и рассказывать, шокировало всю страну. Звали преступника Игорь Миренков, пишет издание “Ранак”.
Это сегодня о нём (слава Богу!) почти не вспоминают, а четверть века назад эта фамилия в Светлогорске была синонимом абсолютного зла. Миренков отнял жизни у шестерых мальчишек в возрасте 9-13 лет, а их безутешных родителей обрёк на пожизненное горе. При помощи имеющихся в нашем распоряжении архивных эксклюзивных видеоматериалов и газетных публикаций, рассказов очевидцев и непосредственных участников событий, потерпевших и их родственников, мы восстановим хронологию событий тех страшных лет. Чтобы помнили…
Часть первая. Исчезновения, которые не хотели замечать
1990 год. Советский Союз стремительно несётся под откос истории. «Первое в мире социалистическое государство» оказалось несостоятельным, и на седьмом десятке своего существования буквально распадается на части. В одной из них, внешне благопристойной и спокойной Белоруссии, происходят шокирующие события. 2 июня среди бела дня бесследно пропал 13-летний светлогорский подросток Саша Алисейко. Как-то так получилось, что свидетелей исчезновения мальчика не оказалось, на объявления в газетах никто не откликнулся, а милиция, заведя дело о пропаже человека, вскоре приостановила его в виду отсутствия результатов поисков.
Безутешные родители и родственники ещё продолжали поиски Саши, как 16 апреля 1991 года пропал 10-летний житель Светлогорска Виталик Якимов – ушёл с друзьями на пикник в лес и не вернулся.
— Мы шли со школы, и я его попросил, чтобы он пошёл со мной в кино, но он говорил, что пойдёт с девочкой и с Михалькевичем на пикник в лес, — рассказывал корреспонденту ТРК «Ранак» брат-близнец Виталика Якимова, Валера. – Я его упрашивал, но он не соглашался. В третьем часу я пошёл в кино, а Виталя ушёл в лес. После фильма я играл в футбол на улице, когда ко мне подошёл Михалькевич и сказал, что твоего Виталика увёз какой-то дядя. Дядя на мотоцикле. Я тогда не придал этому значения. В восемь часов я пришёл домой, но про Виталика маме не рассказал. В девятом часу к нам пришли та девочка, Михалькевич, ещё кто-то, и сказали, что Виталика увезли на мотоцикле. Мы прождали его до 10 часов, потом мама сказала пойти поискать его на улице. Я поискал, не нашёл. Не нашли мы его и на следующий день…
Как видите, свидетели исчезновения Виталика Якимова были. Они вполне могли описать заинтересованным сыщикам и «дядю», и его красный мотоцикл. Беда только, что заинтересованных не нашлось: эпизоды бесследной пропажи подростков посчитали роковой случайностью, заведённое дело об исчезновении несовершеннолетнего Виталия Якимова отправилось на полку к делу Алисейко, и кроме родителей и семьи, пропавших никто не искал. Тем более что исчезновения прекратились…
…чтобы возобновиться в 1993 году. 30 марта при таинственных обстоятельствах исчезает 13-летний Витя Новиков – вышел погулять на улицу, и не вернулся домой.
— В то время я находился на работе, на вахте на Севере, так что узнал об этом только 3 апреля, — рассказал съёмочной группе ТРК «Ранак» Николай Васильевич Новиков. – Прилетел домой и активно подключился к поискам. Но результата не было. Искали всюду, где только можно.
20 июня – новое исчезновение: 9-летний Серёжа Касьяненко вышел поиграть во двор, и домой больше не вернулся. По городу поползли слухи. Кто-то говорил, что детей похищают обезумевшие наркоманы, другие утверждали, что в Светлогорске завёлся маньяк, который насилует и убивает детей. В местном отделе милиции разводили руками, а дети продолжали пропадать.
— Работники милиции действительно отказывали в возбуждении уголовных дел, это действительно было, но прокурор своевременно истребовал эти материалы, отменял постановление милиции об отказе в возбуждении уголовного дела, и возбуждал уголовные дела, — заявит позже в разговоре с потерпевшими государственный обвинитель Олег Литошко. – Другое дело, что они, действительно, не оперативно их вели, неполно, неэффективно – я с этим соглашаюсь.
Следующее похищение произошло менее чем через месяц. Его жертвой стал 13-летний Толя Радченко. Всё происходило днём, практически на глазах обывателей. Паренёк вышел из дома бабушки, пошёл мимо больничного городка, но до дома не дошёл.
— Утром я собиралась на работу, Толя ещё спал, — рассказывала на суде мама Анатолия, Валентина Ивановна Радченко. – Больше я его не видела. Пришла с работы – его нет. Уже ночь на дворе, стали искать… Он ведь собирался назавтра на рыбалку идти, удочки, корм приготовил.
— Сын помыл машину, прокатился на ней, поставил и ушёл домой, — рассказал отец Толика Радченко, Анатолий Петрович. – С тех пор мы его не видели. Это было 5 июля 1993 года, в первый день моего отпуска. Он собирался назавтра на рыбалку, приготовил удочки, тесто. Искали его очень долго. Сначала мы надеялись на лучшее. Он был очень ответственный, я знал, что он просто так из дому не уйдёт. В семье отличные были отношения… Он пропал пятым в Светлогорске. Мы искали всюду, всю Беларусь исколесили. И в Киеве были, в «Белом братстве» — думали, может он там будет… Всё, что могли, предпринимали. Милиция подключилась, работала, в Москву писали…
Да, наконец и правоохранители поняли, что эта цепь исчезновений вовсе не случайна. А город… Город оцепенел и обезлюдел. Люди боялись отпускать своих детей на улицу. Жители третьего, самого населённого микрорайона Светлогорска, стали самоорганизовываться в дружины, чтобы патрулировать улицы. Подозревали всех и вся: идёт мужчина с ребёнком в сторону лесного массива – сразу звонят в милицию. Правда, маньяка таким образом найти не удалось – при проверке всё время оказывалась безобидная прогулка отца и сына.
— Я тогда как раз был в том самом возрасте, — вспоминает житель Светлогорска Алексей Юркин. – На Азалова на самом закате СССР начали строить, по слухам, кафе. Достроили уже сильно в 90-х, и получился там магазин. Был там «Автопак», потом какая-то ритуально-погребальная контора. Так вот, пока здание не было достроено, там по вечерам тусовались наркоманы, а в свободное от них время пацаны помладше гоняли в войнушку. Сижу я у подъезда, от которого этот магазин виден. Бегут ко мне и сообщают, что за ними гонялся какой-то дядя, который приехал на светло-серых «Жигулях». Я записал номер. Вообще, в то время я любил играть в шпионов и постоянно записывал номера просто проезжавших машин или автобусов, на которых ездил. Через несколько дней нас собрали в пионерской комнате в школе, где сидели трое сотрудников милиции и завуч, и мы рассказали, что видели. Подозреваю, на тот момент он уже был задержан, просто в прессе об этом так оперативно тогда не сообщали, как сейчас.
Описывая ситуацию в городе в то время, Алексей приводит красноречивый пример: «Наша соседка купила своим детям газовые баллончики. Но там деньги на это были. В те времена они были не у всех…»
— Все были очень напуганы, особенно в моём окружении. Судите сами – мне тогда было как раз от 9 до 14, убивал он в основном мальчиков из моей школы, и жил он со мной в одном микрорайоне…
От очередной новости о пропаже ребёнка Светлогорск содрогнулся. 9 августа 1993 года 9-летний Вася Наков вышел поиграть около дома, и исчез. По словам родителей пропавшего мальчишки, местная милиция провела опрос очевидцев, заполнила бумаги. Вася Наков пропал уже шестым, об эффективном расследовании предыдущих исчезновений никто ничего не сообщает, никто из пропавших не найден.
Отец Василия, Михаил Семёнович Наков поехал в Минск, побывал на приёме в МВД, добился встречи с генпрокурором Шолодоновым. В Светлогорске родители пропавших детей созвали митинг у здания горотдела милиции. Люди требовали эффективного расследования преступлений. Эти действия возымели эффект: на раскрытие случаев пропажи светлогорских мальчишек направили лучших сыщиков республики. Возглавил бригаду старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре Республики Беларусь Язеп Бролишс.
— После последнего происшествия, когда исчез Вася Наков, УВД области, а также МВД были приняты меры и довольно значительные усилия, чтобы раскрыть эти преступления, — сказал в интервью ТРК «Ранак» Язеп Язепович. – В Светлогорске работала очень большая группа: 25 или даже 30 человек из всех районов области, из республики. Областная прокуратура также довольно интенсивно тут работала. В частности, были проведены опросы практически всех учащихся всех 11 школ города, техникума и профтехучилища. Опрошены практически все обитатели квартир третьего микрорайона. И на каждый такой опрос был составлен документ! Это очень много, порядка 10-12 томов розыскного дела. Я работал совместно с сотрудниками розыска из центрального аппарата МВД и УВД. Перелопатив всю эту гору бумаги, мы по крохам выудили общие признаки, которые были присущи тому, кто мог совершить эти преступления: как он выглядит, как он действует. Это ещё не портрет, но так мы смогли выбрать круг лиц, которые соответствовали этим признакам. Проверяя этот круг лиц, который был уже более-менее узкий, мы вышли на Игоря Миренкова.
Часть вторая. Маньяк и его жертвы
Подозрения подозрениями, а поиски детей тем временем продолжались. Родители всё ещё цеплялись за надежду, что их сыновья живы. К процессу подключили также массово появившихся в те годы «экстрасенсов», «гадалок» и разного рода «провидцев». Они то гарантировали, что «ваш мальчик живой», то утверждали, что «все они убиты и лежат в земле недалеко друг от друга». Любой слух проверялся и перепроверялся многократно. Первым осенью 1993 года нашли Серёжу Касьяненко. Его останки в лесу у станции Жердь случайно обнаружил местный житель.
Вот что рассказал журналистам ТРК «Ранак» рабочий станции Жердь Дмитрий Козлов:
— Ко мне, как к депутату, подошёл местный житель, и говорит: «Я обнаружил труп мальчика в лесу. Давай посмотрим, а то я не знаю, что и делать». «Ну, давай, говорю, посмотрим. Там и определим». Пришли к этому месту, убедились… Из земли была видна только белая макушка головы. Я ему говорю: «А вдруг это козлёнок, а не человек? Только зря панику поднимем. Давай хорошо убедимся». Тогда он взял веточку, и стал аккуратно раскапывать голову. Когда уже оголились зубы, я понял, что это ребёнок. Потом я направился к телефону, позвонил в милицию.
— Когда нашли убитым первого мальчика, мы съездили в Гомель, куда в то время приезжал экстрасенс из Польши, — рассказал Николай Новиков. – Мы обратились за помощью к нему, привезли фотографии четырёх пропавших мальчиков. Экстрасенс сказал, что все они убиты и находятся там же, в том же районе. Так в конце концов оно и получилось.
Следующим нашли Толю Радченко. На его захоронение примерно в трёх километрах от деревни Печищи случайно наткнулся охотник.
— Нам позвонили и сказали, что нашли останки, — рассказывала Валентина Ивановна Радченко. – Мы пришли в морг, где нам показали только одежду. Одежда была вся изорванная. Я была в шоковом состоянии, и как-то сразу не могла даже поверить, что уже его нет. Что это всё, что от него осталось. На следующий день я уже пошла сама, и мне показали череп, косточки и всё остальное. Трудно было пережить, увидев одну только одежду, а когда всё это вместе… Это очень трудно.
— 23 декабря тело Толи нашли, — рассказал журналисту ТРК «Ранак» в перерыве суда над Миренковым Анатолий Петрович Радченко. – Ну как тело… Косточки… Как он сел в машину? Ну, Миренков сегодня уже начал рассказывать. У машины был поднят капот, он попросил Толю помочь, нажать на педаль. А потом вырубил ударом по сонной артерии. И в лесу так вырубил, когда резал. Толя ведь был общительный, хороший мальчик. Здоровый – чемпион республики по конькам.
В ночь на 24 апреля 1994 года на территории бобруйской автобазы №2 при попытке похитить 170 литров дизельного топлива был задержан 25-летний житель Светлогорска Игорь Миренков. Одно время он музицировал в популярном светлогорском ресторане «Пралеска», а к 1994 году уже нигде не работал, промышлял мелким челночным бизнесом. Миренков уже до этого был не в ладах с законом: в 1990 году он совершил разбойное нападение на женщину в Бобруйске, был изобличён и осуждён на 3 года отбывания наказания в условиях спецкомендатуры (по-народному, «стройки»). Наказание отбывал в Гомеле. К весне 1994 года у оперативников накопилось к Миренкову много вопросов помимо кражи солярки…
— Во-первых, он, отбывая наказание в спецкомендатуре, выезжал, согласно существующим порядкам, в Светлогорск к матери, — рассказал старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре Республики Беларусь Язеп Бролишс. – Об этом составляется специальный документ, который остаётся в личном деле, заключённый отмечается в милиции по месту прибытия. Так вот в некоторых случаях эти его приезды совпадали со временем нападения на мальчишек в Светлогорске. Были и другие вопросы. У него был мотоцикл в то время, когда, по нашим материалам, преступник, увозивший тут детей, был на красном мотоцикле «Ява-350». В 1993 году у него машина появилась – опять же он вписывался в ту картину, как должен был выглядеть преступник, орудующий в Светлогорске. Кроме того, нами ещё до его ареста было установлено, что он имеет наклонности гомосексуального характера. Об этом уже были показания свидетелей, которые отбывали наказание вместе с ним в спецкомендатуре. Т.е. он по своим параметрам, внешности, одежде полностью вписывался в ту картину, которая была заочно создана, как должен был выглядеть и вести себя человек, совершивший эти преступления.
То ли на Миренкова подействовала внезапность вопросов, с которыми к нему вдруг стали обращаться следователи, то ли он действительно (как потом говорил в суде) хотел покончить со своими преступлениями, но он… сознался в нападениях на подростков.
В фильме «След маньяка. Светлогорская трагедия», снятом телерадиокомпанией «Ранак» и показанном в 1995 году на телеканале БТ, есть эпизод из оперативной съёмки МВД, в котором Миренков делает заявление во время следственного эксперимента 14 мая 1994 года.
— Нервы крепкие, понятые? Я заявляю, что в течение нескольких лет из города Светлогорска мною похищались подростки с целью насилия и последующего убийства.
Одно дело добиться признания преступника, и совсем другое – доказать его преступления. И прежде всего перед следователями стояла задача найти останки жертв светлогорского маньяка. Нашли двоих, необходимо было убедить Миренкова показать места захоронения ещё четверых.
Оперативная съёмка МВД. 25 мая 1994 года. В кадре Миренков, пристёгнутый наручниками к запястью дюжего оперативника, отмахивается от комаров и указывает на полузасыпанную воронку в лесу.
— Если не она, то другие рядом – вон, вон, вот, — говорит он. – Копать примерно на глубину метра.
Следующий план – следователь Язеп Бролишс присел на корточках над разрытой ямой, на дне которой угадывается силуэт ребёнка. Он подходит к сидящему неподалёку Миренкову, который закрыл лицо руками.
— Миренков, скажите, что к чему? Что мы обнаружили? Чьи это останки? Не можете сказать? – говорит Бролишс.
Тот продолжает молчать, закрыв лицо и голову руками.
Это были останки Вити Новикова.
— Сына нашли 25 мая 1994 года, — говорит Николай Новиков. – Он сохранился почти полностью, почти не разложился, поскольку лежал в сухом песке. Место я не знаю, мне не показали…
9 июня 1994 года нашли Васю Накова. Поскольку со дня его пропажи прошло всего 10 месяцев, Миренков смог точно указать место своего последнего злодеяния. Оно оказалось недалеко от места гибели Толи Радченко. Васю хоронили дождливым днём, и его могилка на старом кладбище Светлогорска – рядом с местом упокоения останков Толи Радченко.
Предварительное следствие по делу светлогорского насильника и убийцы Миренкова длилось более года. Каждый день раскрывались всё новые факты. Несколько раз следственная группа выезжала на поиски захоронений двух первых пропавших подростков: Саши Алисейко и Виталика Якимова. К сожалению, эти поиски не дали результата.
— Виталик до сих пор не найден, и поиски давно прекращены, — сказала мне по телефону старшая сестра Виталия и Валерия Якимовых, Ольга. – Миренков сказал тогда в суде, что где-то в лесу у Елан, но где конкретно – не вспомнил места. Так что и могилки у Виталика нет – мы каждый год в день его гибели только в церковь ходим, свечку за упокой души ставим, поминаем его…
И тогда, и сейчас многие задаются вопросами: «А был ли Миренков до конца откровенен? Было ли в его поступках во время следствия раскаяние? Действительно ли он старался помочь найти всех убитых им мальчишек?»
— Я бы не назвал это какой-то особой помощью, — сказал после суда над Миренковым Язеп Бролишс. – В Уголовном кодексе есть смягчающие обстоятельства, среди которых «раскаяние» и «активное содействие расследованию». Но я думаю, что его действия под этот пункт не подпадают. Да, он дал показания, в которых признаёт себя виновным, на начальном этапе расследования всё рассказал. Но он всё это сделал не потому, что раскаялся и решил таким образом как-то искупить свою вину. Ничего подобного.
Миренков и убитый им Вася Наков жили в одном дворе Молодёжного микрорайона Светлогорска. Через несколько дней после пропажи мальчика Миренков решился на поступок, над истинными мотивами которого долго ещё размышляли и спорили участники тех событий.
— На третий или четвёртый день Миренков со своей матушкой пришли к нам в квартиру, — рассказывал Михаил Наков. – Он стал предлагать свои услуги в поисках нашего сына. Через некоторое время, когда я опомнился немного и прошёл по подъездам этого дома, расспросил, что представляет собой Миренков, я узнал, что он сидел в тюрьме, что у него была красная «Ява», а после возвращения из тюрьмы он купил машину. У меня возникли серьёзные подозрения, о которых сразу я доложил работникам милиции Минска.
Суда над Игорем Миренковым и справедливого возмездия убийце ждал весь город. В целях безопасности, во время следствия Миренков содержался под охраной в камере СИЗО Речицы. Оттуда же его доставили на суд в Светлогорске 1 августа 1995 года.
Часть третья. Возмездие
1 августа 1995 года. Пожалуй, никогда ещё около суда города Светлогорска не собиралось такое количество людей. За несколько минут до начала процесса над Миренковым к зданию подошла колонна родственников пострадавших. В руках они несли транспаранты с именами убитых мальчишек, а также плакаты с надписями «Они всегда с нами», «Убийцы детей не должны ходить по белорусской земле».
За ходом суда над светлогорским маньяком пристально следила пресса: светлогорская газета «Ранак-плюс» подробно описывала каждое заседание, хотя судебная коллегия под председательством Александра Дехтярева приняла решение сделать процесс частично закрытым, съёмочной группе телекомпании «Ранак» разрешили вести съёмку из зала суда. Против этого был лишь Миренков: «Я возражаю. Мотивирую это хотя бы тем, что виноват я, а не мои родственники и люди, которые меня знают. Они не виноваты, я не хочу, чтобы их снимали». Однако все потерпевшие высказались «за».
— Пусть покажут на всё СНГ, какой змей живёт… жил в Светлогорске! – сказал Михаил Наков.
Суд. День первый
«[В начале процесса] Было оглашено заявление Миренкова о том, что свои действия он не контролировал, что после содеянного его охватывал страх, — пишет «Ранак-плюс» (№32, 1995г.) – В первый день судебного заседания его председатель А. Дехтярёв зачитал обвинительное заключение, в котором в отношении подсудимого Миренкова доказано 8 эпизодов насильственных сексуальных действий, из них – 6 убийств. Убийства мальчишек подсудимый совершал как путём удушения, так и нанесением ударов жертвам складным ножом. При этом иногда не брезговал и личными вещами потерпевших. Как признался позже Миренков, он не раз приезжал на те места, где им были закопаны убитые мальчишки. В ходе допроса подсудимого было подтверждено, что из 6 убитых им подростков двое до сих пор не найдены по причине невозможности убийцы вспомнить точное место их захоронения. Ввиду того, что жертвы насильника были несовершеннолетними и к моменту начала суда шестерых из восьми не было в живых, потерпевшими были признаны родители подростков. Они также были допрошены судом. С их стороны немало вопросов возникало к подсудимому Миренкову. В основном родители хотели услышать от него подробности убийств своих детей, хотели знать, что они говорили перед смертью».
Да, в ходе судебного процесса выяснилось, что на счету Миренкова не 6, а 8 преступлений сексуального характера. Что двух первых своих жертв он изнасиловал и отпустил. Что оставшиеся в живых могли его опознать (и опознали в ходе следствия и суда). Что ещё в 1990 году по их описаниям был составлен фоторобот насильника. Впрочем, всё по порядку.
Майским вечером 1990 года 13-летний Артём Д. (имя вымышленное) стоял на автобусной остановке в городе Речица. Рядом с ним остановился мотоцикл «Ява-350». Мотоциклист – молодой мужчина лет 20-25 в матросской рубашке, невысокого роста, с каштановыми волосами, — попросил помощи: он якобы не смог самостоятельно поставить палатку в лесу. Мальчишка согласился помочь, сел на мотоцикл. Когда приехали в лес и пошли к полянке, мужчина внезапно приставил ребёнку к горлу отвертку, сказал замолчать и раздеваться. Затем он изнасиловал мальчика, и собирался убить, но тому удалось слезами и мольбами уговорить насильника оставить его в живых. Миренков (это был он!) забрал у подростка рюкзак и магнитофон с кассетами.
Родители изнасилованного речицкого мальчика через какое-то время обратились в милицию. Всё вроде бы складывалось не в пользу насильника: мотоциклы «Ява» были не редкость, но и не столь распространены в те времена, как изделия Минского мотозавода. К тому же мальчик запомнил последние цифры на номере мотоцикла и внешность своего истязателя. Казалось бы, по таким показаниям найти преступника – дело техники. Проверили всех владельцев мотоциклов обоих районов – нет такого номера. Поиск расширили на прилегающие регионы Гомельской и Могилёвской областей. Есть! «Яву-350» с этими номерами нашли в Бобруйске. Да вот только хозяин у неё был новый – он недавно купил мотоцикл у молодого человека из Светлогорска. Покупатель опознал продавца по фотороботу. Если бы его тогда нашли и изобличили, светлогорские мальчишки были бы живы!
Суд. День второй
Во второй день судебного процесса продолжался допрос потерпевших.
«В связи с тем, что подростки были несовершеннолетними и к моменту начала судебного заседания шестерых из них не было в живых, потерпевшими были признаны родители, — пишет «Ранак-плюс» (№33, 1995г.).
— Я своего сына предупреждала, чтобы с незнакомыми людьми он никуда не ходил, — говорила Галина Петровна Накова, мать Васи. – К тому времени в городе уже пропало пять детей.
Народный заседатель Г. Лашук: «Расскажите, подсудимый, как вы завлекали детей, как они соглашались ехать с вами?»
Подсудимый Миренков: «Обстановка всегда тому способствовала. Вася попросил прокатиться на машине, ну, и…»
На третий или четвёртый день после исчезновения Васи Накова Миренков пришёл к его родителям и предложил свою помощь в поисках мальчика. По словам потерпевших, именно это стало поводом подозревать Миренкова.
— Мы просто решили узнать о нём, кто он и что, — сказала корреспонденту «РП» Галина Накова. – Узнали, что он был судим, что у него была «Ява». Вот тогда мы сразу пошли в милицию и сказали, что это сделал он.
Миренков: «У меня было желание рассказать им всё, что произошло на самом деле. Я не знал, как остановиться, но чувствовал, что если пойду к ним, то меня милиция быстро вычислит. Так оно и оказалось».
Однако позже Миренков на суде заявил следующее: «Я пошёл к Наковым не потому, что совесть замучила, просто я хотел таким образом сделать себе алиби».
Потерпевший Викентий Николаевич Якимов, отец Якимова Виталика: «16 апреля 1991 года пропал мой сын. Сразу же начали поиски. Искали в городах, деревнях, ездили по лесам, но всё напрасно. Сын мой до сих пор не найден».
Якимов – Миренкову: «Парень, вспомни, где ты его закопал?»
Миренков: «Мы с милицией искали много, но за давностью времени не нашли. Я потерял ориентиры в лесу».
— Я не знаю, можно это или нельзя по закону, но я требую продолжения расследования по моему сыну, — сказал Якимов съёмочной группе ТРК «Ранак» в перерыве суда. – Чтобы найти его, другого я не представляю. Я не верю ему. Как это так: убить человека и не помнить?!
Потерпевший Николай Васильевич Новиков: «Витя, мой сын, исчез 30 марта 1993 года. Также много искали его, обращались к экстрасенсам, гадалкам разным – безрезультатно. Прошло более года, когда нашли труп Вити. Я его опознал. Он был раздет, одежда лежала сверху в мешке, в яме».
Судья А. Дегтярёв: «Миренков, расскажите, как вы убили Новикова?»
Миренков: «Я не помню. Всегда с собой возил лопату, яму копал не глубоко, примерно 40-50 сантиметров».
Потерпевшая Радченко Валентина Ивановна: «Утром 5 июля 1993 года я собиралась на работу, Толя ещё спал. Больше я его не видела. Пришла с работы – его нет. Уже ночь на дворе, стали искать… Он ведь собирался назавтра на рыбалку идти, удочки, корм приготовил. От трупа Толи почти ничего не осталось. То, что это был мой сын, я опознала по зубам – ему пломбу ставили. Также опознали его одежду».
Судья – Миренкову: «Толя был высоким, сильным мальчиком. Скажите, Миренков, он оказывал вам сопротивление? Почему порвана вся его одежда? Вы угрожали ему? Как вы его убивали?»
Миренков: «Да, угрожал отверткой. Как убивал? Ножом, как же ещё. Почему не сохранились полностью останки этого мальчика, я не знаю. Трупы я не расчленял никогда. Хочу ещё раз повторить для всех потерпевших: все совершённые преступления, все убийства были совершены с целью скрыть насилие, и совершены именно мной».
Речицкие мальчишки, изнасилованные Миренковым в 1990 году, тоже присутствовали на суде, давали показания в закрытой части процесса.
«Я сожалею, что не пустил тебя в расход тогда», — заявил в суде Миренков одному из них…
Суд. День третий
3 августа 1995 года суд продолжил допрос свидетелей. «В частности, свои показания дал оперативный дежурный Светлогорского ГРОВД майор милиции Н. Морозов, — пишет «Ранак-плюс» (№34, 1995г.).
— В мои обязанности входила регистрация лиц, прибывающих на выходные или праздничные дни из спецкомендатуры, в том числе гомельской, а также отметка в маршрутном листе об их убытии.
Судом был предъявлен один из документов, в котором значилось, что Миренков, отбывая наказания в спецкомендатуре г. Гомеля (в 1990г. был осуждён на 3 года «строек» за разбойное нападение на женщину в Бобруйске), выехал из Светлогорска 16 апреля. В этот день пропал Виталий Якимов.
Наков – Миренкову: «Сколько было приездов из Гомеля в Светлогорск на незаконных основаниях?»
Миренков: «Я не считал, но много раз. Система в спецкомендатуре такая, что её можно легко обмануть, и я уезжал самовольно».
Прокурор Олег Литошко: «В двух словах картину можно нарисовать так. Утром все осуждённые из спецкомендатуры, отметившись, едут на работу. А Миренков в это время – в Светлогорск. Возвращаясь затем вечером, к проверке, в Гомель. По документам вроде был на работе, а на самом деле – в Светлогорске, где мог творить что угодно, обеспечив себе алиби».
Ещё один свидетель, Михаил Попченко, в то время работал дежурным отдела милиции: «Я делал запись в маршрутном листе о прибытии Миренкова в Светлогорск 27 февраля 1993 года. Запись же об убытии 13 апреля 1993 года делал не я, а Решетников».
Судья – Попченко: «Вы не поинтересовались, почему так много гуляет Миренков?»
Попченко: «Я же говорю, что я только сделал отметку о прибытии Миренкова».
Судья – Миренкову: «Скажите, вы домой на сколько дней приезжали и по какой причине?»
Миренков: «У меня был отпуск».
Судья: «Отпуск?! Столько дней отпуск?! Как вы получили такое количество дней?»
Миренков: «Ну, у меня были отгулы ещё…»
Судья – Миренкову: «Подсудимый, в период своего нахождения в отпуске вы совершали похищения детей и их последующее убийство?»
Миренков: «Не помню… Да, кажется совершал. Вроде правильно говорит эта женщина».
Затем суд приступил к допросу свидетеля Дмитрия Козлова, работника железнодорожной станции Жердь. Он рассказал о том, как в лесу, недалеко от станции, был обнаружен полузарытым труп одного из мальчиков. Как впоследствии оказалось, это было тело исчезнувшего Серёжи Косьяненко. Допрошены судом были и другие свидетели».
В перерыве судебного заседания съёмочная группа ТРК «Ранак» поговорила с Михаилом Наковым, отцом Васи, о демонстрации перед началом судебного процесса.
— Мы хотели ещё раз напомнить городу, общественности об этой страшной трагедии, которая случилась в 1990-93 годах. А также показать людям, что наши дети всегда с нами, выразить солидарность с родителями Танюши, погибшей в Гомеле. А также потребовать справедливого суда над преступником, который совершил эти преступления. Я считаю, что Миренков не искренен, когда рассказывает о том, что совершал, и в ряде других моментов. Так, он уверяет, что не знал своего отца, хотя мне известно, что он посещал его в Киеве. Уверяет, что когда он приходил с матерью к нам в квартиру, то это якобы он хотел положить конец своим преступлениям, типа сдаться, но назавтра мы с ним ходили в милицию – и этого не произошло. Наконец он врал, что в одиночку в лесу разобрал машину. Как это возможно? А где запчасти тогда? Всё это наводит на мысль, что подсудимый не всё говорит искренне. Он не говорит подробностей. Хотелось бы, конечно, знать, как вели себя наши дети. Наверняка они просили, чтобы дядя их не убивал, но, как видите, рука преступника не дрогнула.
Наков упоминает эпизод с автомобилем Миренкова неслучайно. Дело в том, что Миренков накануне задержания провернул аферу со своими «жигулями». Он разобрал автомобиль и продал по запчастям, а милиции заявил, что машину угнали. Автомобиль был застрахован, и Миренков получил от «Белгосстраха» компенсацию. Всё это впоследствии станет поводом обвинить его ещё и в мошенничестве.
Суд. День четвертый
«Четвёртый день судебного заседания по делу Миренкова, обвиняемого в жестоких убийствах, начался с допроса жителя д. Печищи Виктора Астаповича, тракториста колхоза «Прогресс», — пишет «Ранак-плюс».
— Это было в начале августа 1993 года. Я в тот день работал на ферме. Ко мне подошёл парень и попросил помочь вытащить его застрявшую в лесу машину. Я взял проволоку, и мы поехали. Увидел забуксовавшие «Жигули» бежевого цвета. Спросил, почему застрял. Миренков объяснил мне, что хотел проехать напрямую на Жердь, но поехал по этой дороге и застрял. Машину я помог вытащить, он (Миренков) предложил поехать мне в город, чтобы рассчитаться со мною за помощь, но я отказался. Больше я его не видел. Потом узнал, что недалеко от того места охотник Сергей Кохно обнаружил труп мальчика.
Миренков: «Да, он всё говорит правильно».
Как установило следствие, а затем подтвердил суд, днём, когда Астапович помог вытащить машину Миренкова, было 9 августа 1993 года. Именно в этот день исчез Вася Наков.
Прокурор – Астаповичу: «Вы узнали сейчас Миренкова?»
Астапович: «Да, и сейчас узнал, и ещё раньше, на опознании».
Прокурор: «Не заметили вы каких-либо повреждений на его теле?»
Астапович: «Да нет, вроде. Просто он был сильно, как мне показалось, возбуждён».
В. Радченко — Астаповичу: «А какие кроссовки на нём были?»
Астапович: «Белые… Да, белые».
В. Радченко: «Это кроссовки моего сына».
Свидетель Владимир Антипов показал, что познакомился с Миренковым у своих друзей. Через несколько дней они вдвоём поехали в Бобруйск, где Антипов помог Миренкову перенести в машину 170 литров дизтоплива, которое тот похитил на автобазе. Тогда же, 27 апреля 1994 года, их арестовали. Впоследствии эта ниточка и вывела следователей на Миренкова.
Суд приступил к осмотру и опознанию вещественных доказательств. Родителям погибших мальчиков были предъявлены вещи Вити Новикова, Васи Накова, Толи Радченко. Все вещи опознаны.
Судья: «Итак, судом зачитаны документы семи томов уголовного дела. В последний раз хотелось бы услышать мнение потерпевших о мере наказания подсудимому Миренкову».
Все высказались за вынесение ему смертной казни.
Валентина Радченко: «Вы знаете, я ему и мёртвому не прощу за своего сына».
Анатолий Радченко: «Вы думаете, что мы, родители, после этого способны ещё жить на этой земле? Мы не способны, мы уже трупы! То, что ему смерть будет, я не сомневаюсь. И прокурор того требует, и все. Да и он сам это знает. Я хотел бы, чтобы он… Чтобы казнь его была публичной, чтобы он почувствовал, как умирал. Ведь он нанёс урон всему городу, вся Беларусь дрожала…»
К сожалению, слова Анатолия Петровича оказались пророческими. Семья Радченко – отец, мать, брат, — была просто уничтожена горем от потери сына Анатолия. В скором времени все члены семьи ушли из жизни один за другим.
«Мы, родители, требуем для него мучительной смертной казни. Именно мучительной!», — сказал Михаил Наков.
Высшей меры наказания – расстрела потребовал и государственный обвинитель на процессе Олег Литошко. Он сказал, что по своей значимости это дело может сравниться разве что с «витебским делом» сексуального маньяка Михасевича. Светлогорская трагедия вызвала широкий резонанс во всей республике. Это дело рассматривалось даже на уровне правительства. Как сказал далее О. Литошко, Миренков признал себя полностью виновным во всех злодеяниях, его вина доказана как предварительным следствием, так и судом. Одной из причин, способствовавшей совершению Миренковым жестоких преступлений в отношении несовершеннолетних, была неслаженная работа правоохранительных органов.
— Преступник издевался над мальчишками, лишал их жизни мучительным способом, — сказал Литошко. – Учитывая всё это, я прошу приговорить его к исключительной мере наказания – смертной казни.
Адвокат Миренкова Георгий Новицкий попросил суд вынести своему подзащитному наказание, не связанное с лишением жизни.
Последнее слово Миренкова и приговор
Наступило 9 августа. День вынесения приговора. Тысячи горожан пришли к зданию городского суда. На козырьке крыльца установили громкоговорители, чтобы происходяшее в зале было слышно всем желающим. Горькая символика дня заключалась в том, что два года назад, 9 августа 1993 года, пропал Вася Наков – последняя жертва Миренкова. Участники процесса минутой молчания почтили память Василька, а также еще пятерых мальчишек, ставших жертвами Миренкова.
— Что сказать, когда тебя ненавидят все, но дело даже не в этом, — начал свою последнюю речь на суде Миренков. – Я не имею права сейчас просить прощения ни у кого. Не имею права, потому что такое не прощается. Но всё же… Всё же хотелось, чтобы в конце… Чтобы люди не думали обо мне, как о законченном звере, в котором ничего человеческого не осталось. Хотя тут даже несправедливо сказано о зверях, даже они на такое не способны, но… Я не знаю, какие найти слова, да и стоит ли их искать. Одно скажу: я никогда не надеялся на другой приговор, иначе как смертная казнь. Я и сам отлично понимаю, что заслуживаю я только этого. Честно скажу, что ненавидел и ненавижу ту жизнь, которой я жил.
Через час председательствующий на процессе судья Александр Дегтярев начал оглашение приговора, которое заняло ещё примерно час времени. Факт за фактом раскрывались жестокие преступления светлогорского маньяка, который насиловал, а затем изощрённо убивал мальчишек 9-13 лет. Горе пришло в семьи Саши Алисейко, Виталика Якимова, Вити Новикова, Серёжи Косьяненко, Толи Радченко, Васи Накова. Это горе вместе с ними переживали и все жители Светлогорска и Беларуси.
— Именем Республики Беларусь! 9 августа 1995 года судейская коллегия по уголовным делам Гомельского областного суда в составе председательствующего судьи А. Дегтярева, народных заседателей Лашук и Миронович с участием представителя гособвинения прокурора О. Литошко, защитника адвоката Г. Новицкого рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Светлогорске уголовное дело по обвинению Миренкова Игоря Александровича, рождения 28 мая 1969 года, уроженца и жителя г. Светлогорска, белоруса, гражданина РБ, со средним образованием, холостого, военнообязанного, не работавшего, ранее судимого 17 сентября 1990 года судом г. Бобруйска по ст. 143 УК РБ с применением ст. 23-прим УК РБ к трем годам лишения свободы условно с обязательным привлечением к труду в местах, определяемых органами, ведающими исполнением приговоров. Наказание отбыл 17 июня 1993 года, однако судимость не снята и не погашена. Содержится под стражей по настоящему делу с 27.04.94г., обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных ст. 100 пункты ж, з, е, ст. 91-прим, ст. 142 4.2, ст. 118, ст. 119 ч.2, ст. 87 ч.З, ст. 176 4.2 УК РБ.
Перечислив подробно все преступления Миренкова, Александр Дегтярев от имени судебной коллегии по уголовным делам Гомельского областного суда объявил: «Окончательно приговорить Миренкова к исключительной мере наказания – расстрелу с конфискацией имущества».
Тысячи людей встретили этот приговор аплодисментами.
— Были определённые трудности, сложности в этом процессе, — сказал после процесса судья Александр Дехтярёв. – Они были обусловлены тем, что потерпевшие, а их было 14 человек, были настроены бурно, и в некоторой степени даже мешали ведению процесса. Можно понять этих людей. Другая сложность сводилась к тому, что он (Миренков) отказался давать подробные показания по фактам совершенных преступлений, развратных действий и мужеложства. Но в ходе процесса, когда суд огласил ему ряд его показаний на предварительном следствии, в ходе допроса оставшихся в живых двух потерпевших – на этом фоне он стал признавать себя виновным и по существу признал себя виновным во всех фактах совершённых преступлений. У нас в коллегии не было каких-либо разногласий по поводу приговора, по вопросу применения к нему исключительной меры наказания – смертной казни.
Откуда берутся такие люди в нашем обществе?
Автор фильма «След маньяка. Светлогорская трагедия», журналист ТРК «Ранак» Николай Поседько после процесса задал его участникам один и тот же вопрос: «Откуда берутся такие люди в нашем обществе?»
Олег Литошко
— На этот вопрос, конечно, однозначно ответить сложно, — сказал прокурор Олег Литошко. – Дело в том, что этому, вероятнее всего, способствует воспитание в семье, потому что именно семья первоначально влияет на характер человека, на то, как он относится к обществу. Бесспорно, и общество влияет на воспитание человека. Миренков, видимо, ещё в детстве попал под неправильное воспитание. Впоследствии и служба в армии где-то повлияла на формирование его характера. Как установлено материалами дела, он ещё в армии пытался склонять мужчин к мужеложству. Наверное, это повлияло и на дальнейшую его судьбу. Тем более по делу известно, что он, видимо, в своё время был где-то обижен, и по характеру он очень злопамятный, и поэтому он, может быть, как-то за свою слабость мстил этим малолетним детям.
Георгий Новицкий
— Мне представляется, что эти сексуальные наклонности переданы этому человеку по наследству, — сказал адвокат Георгий Новицкий. – Я убедился в том, что Миренков с рождения, как только он себя осознал, у него уже были патологические отклонения в данном смысле. И он, в принципе, стал жертвой этих отклонений.
Язеп Бролишс
— Что бы мы ни думали по поводу таких вот преступлений, они были и будут, — сказал старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре Республики Беларусь Язеп Бролишс. – Конечно, такое дело в своём роде уникальное. Если посмотреть по судебной практике республики, было дело Михасевича в Витебской области – серия убийств в течение десятилетий, Казачёнок в Минске – человек с какими-то маниакальными наклонностями на женщин нападал в 1990-91 годах. И вот светлогорский случай. Согласно судебной практике, довольно уникальный случай. С другой стороны, если посмотреть шире, за пределами республики, таких людей с отклонениями немало. По-моему, они появляются, или сказать точнее получают распространение в какие-то ужасные, лихие времена. Как вот сейчас мы переживаем кризис, разлад в обществе, повсюду, в сознании людей. Когда негативные качества, которые есть в сознании человека, получают свои внешние проявления в более благоприятных условиях.
Журналисты пообщались с соседями Миренкова, и вот что они узнали об атмосфере с семье «светлогорского маньяка».
Лидия Орав
— Отношения у него с матерью были нехорошие, скандальные, — сказала соседка Лидия Романовна Орав. – Она всё время настаивала, чтобы он пошёл учиться куда-то в духовное училище. Чтобы присоединился к её… Не знаю, секта это или нет, но у неё собирались люди на моления. Что это за секта такая – не знаю. Вот евангелисты, например, у нас есть – они в Бога веруют, но не крестятся и икон у них нет. Она же крестилась, в квартире у неё иконы… Не сказала бы, что она принадлежала к секте, но у неё собирались люди, и молились. Она называла свой дом святилищем. Говорила, что она послана богом спасти людей. Понимаете, какая-то такая мания величия, мания святости у неё была. Она также хотела, чтобы он подыгрывал им на пианино – он же умел на музыкальных инструментах играть. Но он всё время этому сопротивлялся. Игорь часто мне жаловался, что не хочет возвращаться домой. Они же часто уезжали на машине, возили что-то, торговали, наверное, не знаю. «Я бы, говорит, всё время бы на работе оставался. Она же мне, как приеду, отдыхать не даёт. Лягу спать, а она в час ночи свои молитвы заканчивает и приходит меня обрабатывать. А в 4 утра она уже не спит. Поставил замок на дверь в зал, закроюсь, сплю, так она под дверью станет, и говорит-говорит. Поэтому мне на работе лучше…» Вот такие отношения. Но – мать есть мать. Он только так со мной этим делился, и всё – никому больше не говорил. «Это же мама, что поделаешь, надо терпеть».
Мать Миренкова считала себя великой провидицей. Постоянные поездки на Украину, где она пыталась лечить человеческие души, не оставляли времени для сына.
— Мы тут, ещё с одной соседкой, кормили его, бутерброды в дорогу собирали, — вспоминает Лидия Романовна. – В общем, сочувствовали ему, что у него такая вот мать. Как-то спрашиваю его: «Игорь, а почему ты не женишься?» Так он говорит: «А кто с моей матерью жить сможет?» Я, говорит, хочу заработать денег, купить однокомнатную квартиру, поселить её там, а сам буду жить здесь.
Миренков: «Я не прошу прощения… Такое не прощается…»
Пока судебная коллегия областного суда готовилась к оглашению приговора, журналистам ТРК «Ранак» удалось побывать в тюремной камере, где находился Миренков, и взять у него интервью. Предлагаем его вашему вниманию без купюр…
Игорь Миренков
— Ты сидишь уже давно, с 27 апреля прошлого года. Какие мысли посещают в камере?
— Ну, какие мысли в камере… Старался ни о чём не думать. Пытался прокрутить жизнь, время было.
— Часто ли вспоминал убитых тобой мальчиков?
— Да… Вспоминались по-разному… В разные времена по-разному, всё-таки долгий срок.
— На твоей совести шесть трупов. Скажи, ты готовился к этим убийствам, планировал, или это происходило спонтанно?
— Скорее спонтанно, специально не готовился, это как-то стихийно… Но я не хочу эту тему развивать, потому что будет похоже на то, что я оправдываюсь. Нет. Нет и ещё раз – нет. Потому что такое я сам не могу себе простить, не то хотелось бы, чтобы кто-то мне простил… Вот и всё.
— То есть ты встречал мальчика на улице, у тебя сразу же зарождался какой-то план, молниеносно, да, ты его забирал? Вот как, допустим, произошло с Толей Радченко? Ведь парень случайно шёл, от бабушки. Ты его попросил, он тебе помог, ты его забрал, увёз в лес…
— Я так скажу: я не хотел бы развивать эту тему. Почему… Потому что я знаю хорошо, что очень много людей… Просто сталкивался уже в этой системе с людьми, которым абсолютно всё равно, кого именно я убил. Их больше интересует вопрос как я это сделал. И у меня просто убеждение, что многие любят посмаковать подробности. Я бы просто не хотел развивать эту тему…
— Люди-то людьми, ладно – чисто людское любопытство, но дело в том, что родители хотели знать о последних минутах своих детей. Что они говорили тебе перед смертью? Ты можешь вспомнить?
— Нет… Я помню, но я не могу это сказать. Не буду говорить этого…
— Игорь, двух мальчиков ты оставил в живых. Скажи, ты их собирался убивать? Или они как-то упросили тебя? Какие слова они тебе говорили, что ты всё же не пошёл на убийство?
— Я не знаю сам, почему я их не убил, но…
— Давай вспомним твоё детство? Каким оно тебе помнится? Хорошо его помнишь?
— Детство… Мне не хотелось бы его вспоминать. Оно не было тяжёлым – обычное детство, но…
— Ты рос без отца. Ты его ни разу не видел?
— Нет.
— Ты собирался к нему на встречу в Киев. Вы так и не встретились?
— Нет, хотя я и пытался найти его по старому адресу. Просто из любопытства. Но он там уже не проживал просто-напросто.
— Скажи, а друзья у тебя были? В детстве, потом?
— Ну, конечно были, и много. Много было, но это скорее товарищи. Товарищи… Ну а друзьями… По-моему, слову «друг» придаётся большое значение. Товарищи.
— Как вы проводили время, о чём говорили?
— О разном, обо всём, о чём угодно… Скажу одно, что никто из них даже не подозревал. Не то что бы об убийствах или что светлогорский маньяк – это я, но даже о том, что у меня такие вот наклонности. Я скрывал их, на глазах вёл нормальный образ жизни.
— Ты только что назвал себя маньяком. У тебя действительно были маниакальные наклонности?
— Ну, я думаю да, по-другому назвать нельзя. Я не знаю, как это по-другому назвать…
— Судья зачитывал заключение судмедэкспертизы, где, в частности, было указано, что ты с детьми обращался жестоко, избивал их, резал, душил, кромсал…
— Я не знаю, кто это написал, но я хотел бы, чтобы этот судмедэксперт пришёл бы сюда и сказал бы мне, говорил я это или нет. В глаза прямо сказал… Клянусь, я такого не говорил. Я вообще очень-очень мало говорил.
— Ну а было такое на самом деле?
— На самом деле такого не было. Экспертиза же на столе!
— У тебя были враги в жизни?
— Враги? Ну конечно были… У кого их не было?
— Как ты с ними поступал?
— Старался отомстить… Как я мстил? Ну, кто же об этом рассказывает? Зачем об этом рассказывать? Как доведётся… Представится случай – отомщу, вот и всё.
— Как ты охарактеризуешь своё отношение к людям? Люди тебя нравятся или ты их ненавидишь?
— Второе.
— В чём же причина этой ненависти?
— Да я просто не верю в будущее людей. Наших! Не верю, не вижу его… Кстати, вот на что вроде я маньяк, там, убийца, но всё чаще, в данный момент вот в тюрьмах, встречаю людей, готовых на всё! Исключительно! Любого возраста, там, убить… Чего только не хватает людям (чтобы убивать)? Не хватает того, чтобы была безопасность, во-вторых – лёгкая нажива. Вот эти два фактора если бы присутствовали, пачками бы валили, убивали бы. И таких людей всё больше и больше. Может, и есть хорошие люди, но я их не знаю…
— Но ты-то тоже старался прожить с помощью лёгкой наживы?
— Да, сейчас это нечего скрывать, так оно и было.
— Ты считаешь, это и есть нормальная жизнь?
— Нет, это ненормальная жизнь. Это далеко не нормально, иначе я бы не был тут, в тюрьме.
— Скажи, что для тебя понятия «жизнь», «смерть»?
— Я смотрю на жизнь и на смерть с физической точки зрения.
— То есть, после смерти ничего нет? Душа человека никуда не попадает? В ад, в рай?
— Ну почему же? Такое может быть тоже. Увидим…
— Если ты на что-то надеешься, скажи, куда ты попадёшь после смерти?
— Как я могу об этом думать, если не знаю… Не знаю, и даже не предполагаю. Если по религиозным понятиям, то конечно же в ад.
— Тебя арестовали 27 апреля 1994 года за кражу солярки в Бобруйске. В тот момент ты уже чувствовал, что над тобой собираются тучи, могут раскрыться совсем другие твои дела?
— Нет, ничего такого не чувствовал. Нет, я вообще не верил в то, что меня могут поймать! Не верил. Я думал, что если самому не сделать шаги навстречу, то это будет ещё долго продолжаться. Конечно, не всегда, но очень долго.
— А какой шаг навстречу ты сделал?
— Я уже говорил в суде и не хочу повторять… Да, я пошёл к Наковым – это был единственный шаг, на который я ещё был способен.
— На суде ты сказал, что пошёл к Наковым ради алиби…
— Ну сами подумайте… Я так сказал – могу даже повторить те слова, потому что мне ни в коей мере не нужно оправдание! Вот сейчас мы с вами говорим, а судьи там выносят приговор. И я ни в коем случае не хочу допустить никаких смягчений. Но во мне было ещё что-то тормозящее, всё-таки я не последняя сволочь беспросветная, на котором пробу негде ставить. Какое может быть алиби?! Мне уже хотелось, чтобы это преступление было последним! Свидетели, опознание – всё это было, но я твёрдо знал, что мне это ничем не грозит. Тут другое что-то…
— После пропажи каждого из мальчишек по городу ходили самые невероятные слухи. Безусловно, доходили они и до тебя. Как ты на них реагировал?
— Когда как…
— Страх в душе был?
— Да, присутствовал.
— После пропажи последнего мальчика, Васи Накова, в городе был митинг. Ты знал о нём? Может, присутствовал?
— О митинге знал, но я в это время был далеко отсюда.
— Как проходил твой день, когда ты убивал людей? Ну, допустим, как ты провёл 9 августа, когда пропал Вася Наков? Или 30-е марта? Или когда Толя Радченко пропал? Это были для тебя обычные дни?
— Конечно, нет…
— То есть ты весь день находился под впечатлением от содеянного?
— Впечатлением… Я вспоминаю эти дни. И чем больше я их вспоминаю, тем больше мне хочется, скажу прямо, на тот свет. Вот и всё…
— Настолько, что ты даже заявление в комиссию по помилованию написал…
— Ну, во-первых, другого просто не может быть. И не должно быть. Ну а заявление, это… Я знаю, что держат по полгода, а то и дольше могут держать до исполнения приговора. Ну а зачем?
— Ты хочешь, чтобы сразу?
— Конечно.
Тут необходимо сделать отступление. Миренков написал следующее: «Прошу вас не рассматривать вопрос о моём помиловании, так как я сам этого не желаю, кассационной жалобы я не писал, но зная, что ваша комиссия рассматривает вопросы о помилованиях в любых случаях, я убедительно прошу вас посодействовать скорейшему утверждению решения областного суда г. Гомеля от 9 августа 1995 года. Каждый человек волен сам распоряжаться своей судьбой, решил и я свою, и с вашей стороны на этот случай самым гуманным шагом будет то, что вы не станете оттягивать самое мучительное – это ожидание». Аналогичное заявление он направил своему адвокату.
— Ты был в следственном изоляторе в Минске, в Гомеле. Как реагировали сокамерники, когда узнавали о твоём деле?
— Сокамерники? Я же объяснял: большинству из них абсолютно до фени кого, там, за что. Их интересовало сколько, ну, и какую выгоду из этого извлечь можно. Большинство из них…
— Твоё последнее слово на суде было очень коротким…
— Да, коротким. Ну а что больше сказать? Я сказал самое главное, то что я не прошу прощения, потому что я его не заслуживаю, потому что такое не прощается.
Комиссия по помилованию вряд ли вняла заявлению Миренкова. Приведения приговора в исполнение он ожидал почти год. Игорь Миренков был расстрелян в СИЗО №1 г. Минска 19 июня 1996 года.
Судьбы…
— Психологически это, конечно, очень сильно на нашей семье отразилось, на маме…,- сказала мне по телефону старшая сестра Виталия Якимова, Ольга. – Мы каждый год вспоминаем нашего Виталика, но сами эти события стараемся не вспоминать. В церковь мама ходит, за столом собираемся. Все у нас живы: отец, мама, брат Валера – в Москве работает. С другими участниками тех событий мы стараемся не общаться…
Трагедия, произошедшая с Витей Новиковым, практически уничтожила его семью: отец Вити и его старший брат уже давно ушли из жизни, мама давно болеет…
Семья Радченко – отец, мать, брат – не перенесли горе от потери сына Анатолия. В скором времени все они ушли из жизни один за другим…
О судьбах остальных потерпевших нам ничего узнать не удалось.
