Седьмого сентября прошлого года под Гомелем ГАИ остановила машину простого начальника ТЭЦ Городейского сахарного комбината Леонида Штейна. В ней нашли автомат, два пистолета, винтовку, гранаты, патроны. Впоследствии гораздо больше полноценного боевого оружия и боеприпасов нашли у этого человека дома. Один из главных вопросов — где взял? Возможно, ответы мы узнаем на суде, который начался сегодня.
Гранаты в аптечке
Штейна остановили в агрогородке Красное, это пригород Гомеля. Сам он так вспоминает день 7 сентября 2018 года, когда попрощался со своей странной коллекцией:
– За мной километров пять двигалась машина ДПС. Потом включили «люстру», остановили. Попросили открыть багажник. А там сумка. Спросили: «Что в сумке?». Ответил, что оружие. Там было много хороших вещей, – с искренним сожалением произносит мужчина. – Полный джентльменский набор: два пистолета Макарова, ТТ, автомат Калашникова, винтовка, патроны. Гранаты в аптечке лежали переложенные поролоном…
То, что нашли во время обысков дома, в кабинете и гараже начальника, а также у его знакомого, милиция перечисляла долго. Помимо восьми зарегистрированных стволов (в том числе почему-то двух пистолетов), нашли, по информации МВД, пулемет, 5 автоматов, 10 винтовок, еще 10 пистолетов, 28 гранат (в том числе противотанковую), 265 взрывных устройств, около 2 кг взрывчатки и примерно 10 тыс. разных патронов.
Отдельно впечатляло разнообразие ножей и сабель. Количество и ассортимент оружия — удивительные для нашей страны. Происхождение и назначение — загадка.
Суд
Дело рассматривает суд Гомельского района. Стол судьи буквально завален томами с материалами уголовного дела, там больше 30 томов.
Помимо Штейна в загородке для обвиняемых находятся граждане Грицкевич и Домбровский. Их роль станет ясна позже. У Штейна в обвинении значится ст. 295 УК (Незаконные действия в отношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ) и ст. 295-2 (Подделка или уничтожение маркировки оружия). Грицкевич и Домбровский обвиняются по той же 295-й статье и вдобавок по ст. 296 (Незаконные действия в отношении холодного оружия).
На ритуальную просьбу прессы о разрешении снимать на процессе следует отказ. (Из троих обвиняемых только Домбровский внезапно и даже с некоторым вызовом сообщил, что не возражает против съемки.)
Обвинение
Штейн
Прокурор просит у суда разрешения оглашать обвинение сидя: слишком много читать. Начинается долгое перечисление охотничьего, спортивного и боевого оружия Штейна, а также патронов, гранат, взрывных приспособлений, взрывчатки. Купил, хранил, перевозил… В качестве продавцов фигурируют те самые Грицкевич и Домбровский. Первый — житель деревни в Лунинецком районе, второй — из Столбцов.
По данным обвинителя, Штейн приобретал весь свой «инвентарь» по всей стране и, в частности, по месту жительства своих дилеров. Начинают оформляться некоторые расценки. Мелкашку ТОЗ-8 Штейн купил за $750. А вот, например, ручной пулемет Дегтярева (эксперты заключили, что он пригоден для стрельбы) — за $300. При этом пистолет ТТ — $400.
Что-то из найденного у Штейна было модифицировано. Это опять долгая песня, в которой есть и переделка сигнального пистолета в стреляющий, и создание нарезного оружия из гладкоствольного, и переделка конструкции под оптические прицелы.
Во многих случаях речь идет о том, что Штейн скупал вполне легальные массогабаритные модели оружия, а также охолощенные, списанные и имитационные автоматы Калашникова. Стволы восстанавливал. В результате эксперты раз за разом заключают: изделие пригодно для стрельбы патронами 7,62 и является нарезным оружием.
Из обвинения следует, что Штейн, Домбровский и Грицкевич контактировали больше десяти лет. Внешне выглядит это как некое общение фанатов оружия и мастеров-кустарей, которые изготавливали и модифицировали все, что стреляет и взрывается.
Домбровский
Прокурор описывает, в чем обвиняется житель Столбцов Николай Домбровский. По информации следствия, он переделывал холостое оружие в стреляющее. В частности, упоминается массогабаритный макет автомата АКС-74у, в котором фальшствол был заменен на настоящий, вставлен рабочий затвор вместо имитации. Сигнальная копия ПМа была приведена в боевое состояние, ствол заменен на заводской нарезной. Сигнальная «хлопушка» Наган-С тоже переделана в боевой револьвер. Еще одно странное увлечение — изготовление гранат. Пустые корпуса РГД-5 зачем-то заполнялись тротилом и гексагеном. Занятно, что в списке изъятого у Штейна, фигурирует также изделие «Палка резиновая» (видимо, милицейская тонфа), подаренное Домбровским.
Грицкевич
Еще один фигурант — Василий Грицкевич, егерь из Лунинецкого района. В его перечне 8 мелкашек, которые он продал Штейну. Там же русская трехлинейка и аж три карабина Маузер калибра 7,92 мм. Плюс патроны во множестве (Штейн утверждает, что их ему дарили)…
Наконец обвинитель заканчивает выступление. Леонид Штейн сразу сообщает: с обвинениями согласен, все признаю. Домбровский все обвинения отвергает. Грицкевич признает частично. То есть сам список оружия не оспаривает, но отрицает, что что-то из перечисленного сам «приобретал»:
— Ничего я не покупал у людей и не копал, все дедовское.
«Все началось с дедовского вальтера»
Начинается допрос Леонида Штейна. Он рассказывает, что оружием начал интересоваться с детства.
— В школе был предмет НВП. Там прививали любовь к оружию, родине. Наверное, сильно привили… Таких людей, как мы, мало — которые любители оружия, охоты, — Штейн переходит к рассказу о том, с чего началась коллекция. — Немецкий пистолет вальтер мне от деда достался в 90-е. Я почистил, спрятал. Проверял, стрелял раз 5—10 раз. Постепенно оружие собиралось…
По словам Штейна, все последующее досталось ему от Домбровского с Грицкевичем. (Где взяли они — очень особая тема.) Обвиняемый припоминает, как купил пулемет:
— Примерно в 2007 году муж сестры обмолвился, что человек [Домбровский] продает пулемет Дегтярева. Цену назвал $300. Я попросил свести. Для чего? В коллекцию. Но наше законодательство в этом плане так несовершенно… Приехал в Столбцы, выехали за город. Николай стоял на обочине. Показал: «Там лежит, иди смотри». В ямке он находился, метрах в 15 от дороги. Осмотрел — более-менее нормальное состояние. Следы коррозии были, конечно. На пригодность проверил, может, через полгода. В лес отъехал да стрельнул … С Домбровским тогда обменялись контактами. Зачем? С целью дальнейшего плодотворного сотрудничества.
Следствие считает, что до пулемета было еще ружье ИЖ-5.
— Уж не помню, когда и как приобрел, — кулаком с набитыми костяшками Штейн уцепился за решетку. — Переделал его под мелкашку. Как переделывал? Мозги включил и руки. Отпилил у мелкашки кусок ствола, «завтулил» его туда. Все это делал в основном на работе, на ТЭЦ. Да какое там оборудование надо — тиски. Как проносил на территорию? В пакет положил да понес.
Егерь
– С Василием Грицкевичем мы на рыбалке познакомились, лет 18 назад. Он был егерем, охранял, плату брал с нас. Ну и о моих интересах, наверное, знал. Я интересовался у него – есть ли что-то «интересное». А спрос рождает предложение. Я приезжал, смотрел. Иногда Василий говорил, что «что-то есть». Покупки происходили в течении длительного времени.
Бывший начальник ТЭК рассказывает, что именно Грицкевич продал ему одну за другой шесть мелкашек. А также три карабина Маузер. Каждое слово из тех, что говорит Штейн, в отдельности понятно, но в совокупности – беда. Похоже, кроме него, в зале никто не понимает, зачем «коллекционеру» могут понадобиться в таком количестве банальные спортивные винтовки, не имеющие «исторической и культурной ценности». Или однотипные карабины.
Разве что в качестве расходников, для переделки другого оружия?
– Откуда у Грицкевича все это? Я не спрашивал. От добрых людей, – вроде и ответил, вроде и ничего не сказал.
Штейн то говорит, что будет рассказывать все, как на духу, то не понимает прямых вопросов, то философствует. Дело упирается в то, что на любой вопрос о конкретной единице оружия, гранате, куске тротила, затворе он твердит:
– Вы поймите, я не помню. Там же столько всего было… У любого автовладельца есть ведро деталей – что он, каждый винтик помнит?
Спецназовец
Николай Домбровский (тот, который, согласно обвинению, продал пулемет) – еще одна любопытная фигура. Напомним, он вину полностью отрицает.
Штейн, рассказывая про этого своего друга, опять начинает плести кружева:
– Я догадывался, что он служил спецназе. Нет, он не говорил про это. И в форме его не видел. Я сам по внешнему виду догадался, что он спецназовец.
В некоторых публикациях действительно упоминается такой командир взвода в роте обеспечения спецопераций, отвечавший за инженерную подготовку.
– Взрывные устройства, гранаты, все от Николая, – Штейн утверждает, что это добро ему доставалось даром, но покупал и не продавал. – Запчасти – дают жменю: «На, может пригодится». А мне все нужно было, как Плюшкину. Николай и пластид дарил, и тротил, и детонаторы, и еще какую-то гадость.
И взрывпакеты он «дал».
– Для чего вам вообще нужны были эти взрывпакеты? – не выдерживает судья.
– Взрывать. По мере необходимости.
Штейн рассказывает очередную историю пр то, как у него появился автомат АКСу. Изначально в магазине он сам легально купил массо-габаритную копию автомата – каждый может это сделать. Ею, якобы, похвастался Домбровскому:
– Он попросил подарить ему, я и подарил подарил. С условием, что если вдруг этот автомат волшебным образом превратится в настоящий, чтоб он мне его продал.
И обвинение, и адвокаты усиленно стараются постигнуть в суть этой комбинации. Только Штейну все понятно: автомат и правда, превратился в боевой и был выкуплен летом 2017-го за $1300.
Такие истории, похоже, есть у каждой железяки в этом собрании.
Зачем?
Собравшиеся предпринимают все новые попытки понять, для чего все это? Зачем, в конце концов, надо было возить с собой такой набор, какой нашли при задержании?
– Собирался потренироваться, заехать на стрельбище, – исчерпывающе объясняет любитель оружия. – Пусть лежит. В жизни разное бывает, резко может понадобиться – а ты не готов.
– Я мотивацию вашу понять пытаюсь… – задумчиво замечает прокурор.
– Это сложно объяснить. Если б я бабочек или марки собирал, вопросов не возникало бы. А я собираю оружие. Зачем? Рассчитывал сдать государству, когда соберу полную коллекцию. В ближайшее время. Отпустите Домбровского, во всем я виноват.
Допрос обвиняемых продолжится завтра.
